Адские хроники. Каинова печать - стр. 43
«Или, может, мне показалось?» – с сомнением подумал он, когда разогнулся. Однако за лучшее Кхал Рохжа всё равно посчитал нужным связаться с одним из соклановцев.
«Повелитель уже покинул Шайрву?» – спросил Кхоттаж, прибегая к телепатической связи.
«Нет ещё, Кхал», – моментально прозвучал у него в голове ответ.
***
Он лежал на земле. Ему было крайне холодно. Лето выдалось промозглым, и мороз доставал до него даже здесь. Здесь, где не завывал ветер с моря, и не было видно ни хмурых облаков, ни ясной россыпи звёзд. Он лежал в могиле и мёрз несмотря на надетую поверх добротной одежды взрослую меховую безрукавку и рукавицы. Несмотря на выложенный поверх ямы каменный корабль, старательно заделанный дёрном. Несмотря на плотную ткань, ставшую невероятно жёсткой из-за некогда пропитавшей её крови жертвенных животных.
Обряд захоронения был проведён по всем правилам. Разве что на этот раз его никто не порывался очистить пламенем.
Ха!
Леккео Фламьёк.
Смешно, но оба его имени происходили от названия огня, а он никак не мог согреться.
И на этот раз следовало признать, что холод воспринимался им намного хуже…
Свои прошлые похороны Леккео помнил прекрасно, ибо они стали очень тягостным моментом в его жизни. Да и, по сути, перечеркнули всю судьбу. А ведь тогда ему было всего десять лет, и он был уверен в своём будущем. Но взросление происходило по-разному. Мальчики мужали, девочки готовились к предстоящему материнству… Леккео утратил способность есть жёсткую пищу.
Да. Пожалуй, всё началось именно с того, что его организм начал отвергать еду.
Именно с этого.
Приступы появились внезапно. И если сначала мать не переживала за него, то к концу года её голубые глаза выражали исключительную тревогу. Гадание на рунах не смогло помочь найти источник проклятия. Взывания к богам тоже оказались бесполезны. Леккео ужасно хотел есть, но даже крошечный кусочек мяса или лепёшки мог вызвать обильную рвоту. Он слабел день ото дня и был ужасно растерян. Ослабленные мышцы едва удерживали тяжёлое оружие для тренировок. Туман перед глазами мешал сосредоточенности. Сила и ловкость остались в прошлом… Ещё недавно отчим выделял его среди своих сыновей, а теперь ему, лучшему, приходилось мириться с ролью обузы.
– Леккео едва ноги волочит!
– Цыплёнок! Ты цыплёнок!
– Давайте пощиплем ему пёрышки!
Насмешки бывших товарищей по играм иглами впивались в мозг. Кто-то швырнул в него палку. Умело. Острый срез оцарапал щёку. Остальные дети, словно по команде, бросились к нему под смех затеявших стирку женщин. Леккео, высоко поднимая острые коленки, рванул в сторону рощи. Там он проскользнул в дебри колючего кустарника, обжигая руки крапивой. Затем юркнул под накренившимся деревом в сторону ручья, но вместо того, чтобы побежать вдоль него, затаился в яме. Травы укрыли его от глаз преследователей, и вскоре в лес вернулась тишина. Некоторое время Леккео не шевелился, а затем единым резким рывком встал на ноги и пустился наутёк. Бежать к дому он не мог. Наверняка, там его уже поджидали. Следовало дождаться у приметного дуба возвращения матери от старой карги-ведьмы. Возле матери путь домой стал бы спокойнее…