Размер шрифта
-
+
Адонис. Французская поэзия XV–XIX вв. - стр. 7
Владыки ада, зрите то;
Мегера, Цербер, Алекто,
Все Тени с грозной Тизифоной,
Лахезис, Атропос, Клото,
Услышьте стон тоски бездонной.
Все пытки, что в аду страшны,
Моим мученьям не равны,
И нет подобья этой казни.
Среди подлунной стороны
Нет смертного меня несчастней.
Увы, краса младая та,
Жестоким чудищам чета,
Меня силком кудрей схлестнула,
Ей, видно, милость не свята —
Любовь и верность обманула.
Позвольте, духи, вас просить
Ко мне участье проявить
И повелеть суровой Парке
Пресечь юдоль, сей жизни нить,
Чтоб я поплыл в загробной барке.
Когда печаль моя минёт
И Парка тень мою сведет,
Чтоб в адском утопить болоте,
Сей стих, который смерть поет,
В храм Памяти вы принесете:
ТОТ, КТО ЛЕЖИТ ПОД СЕЙ ПЛИТОЙ,
ОТ БОЛИ, МУКИ САМ НЕ СВОЙ,
ЗАКОНЧИЛ ДНЕЙ СВОИХ МЫТАРСТВО;
ВИНОЙ КОНЧИНЫ ГОРЬКОЙ ТОЙ
НЕВЕРНОЙ ЖЕНЩИНЫ КОВАРСТВО.
Жан де ла Сеппед
(1550–1623)
«О царственность страстей! О терны диадимы…»
О царственность страстей! О терны диадимы!
О тяжкий скипетр мук! Бесчестия наряд!
Любовь души моей! Ум неисповедимый!
Христос, податель мой божественных отрад!
О вождь святой, бичи венец тебе дарят,
Где ни дотронутся, ты терпишь их, язвимый;
И под ударами сей пурпур досточтимый
Секущим лезвиём лиет обильно кат.
Что́, десять тысяч мук единой смерти ради?
Эй, посмотри: в крови, что пролил Он во граде,
Терн растворился весь, и ужас стал велик!
Кровь чистая, нектар, днесь осквернилась мразью
Глумительных плевков, и под кровавой грязью
Как у лепрозного стал прежде светлый лик.
Симон-Гильом де ла Рок
(1551–1611)
«Долина мрака, хмурые отроги…»
Долина мрака, хмурые отроги,
Которых сторонится ясный Феб,
И демоны, чей дом – стигийский склеп,
И ночь, покой несущая в чертоги;
Утесы, гроты, жуткие берлоги,
Львов и медведей яростных вертеп,
Сычи и враны, вестники Судеб, —
Живет лишь ими днесь мой дух убогий.
Пустыня мира, скорбный суходол,
Мой разум кару за грехи обрел —
В Аду привычном мучиться безбожно.
Молю тебя: судьбу умилосердь,
Склони небесный свод, и, коль возможно,
Подвигни Ад, и Атропос, и Смерть.
«Я – птица скорбная средь ночи одинокой…»
Я – птица скорбная средь ночи одинокой,
Что света дня бежит, как и себя самой,
Безжалостный Амур мне образ дал такой,
Чтоб я провозглашал несправедливость рока.
Сим скалам сетую, как боль моя жестока —
Те скалы дикие приют всегдашний мой;
Когда закончу стон, раздастся Эха вой,
Но только встанет день, смолкаем мы до срока.
С тех пор как солнце мне не шлет своих лучей,
Не сходит темная плена с моих очей,
Лишив былых надежд, служивших мне опорой.
Я прежде был Орлом, наперсником светил,
Но форму ту, увы, судьба разбила скоро;
Страница 7