Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России - стр. 17

. Из этого же принципа исходил и декрет о суде (№ 1), принятый 5 декабря 1917 г., утверждавший «демократические выборы судей» одновременно с введением революционных трибуналов. Прежнее законодательство сохраняло силу законов «свергнутых правительств» исключительно в том случае, если оно не противоречило «революционной совести» и «революционному сознанию». Как известно, принцип «государства диктатуры пролетариата» и «классового правосознания» закрепляла и Конституция РСФСР, единогласно принятая однопартийным большинством 5-го Всероссийского съезда Советов 10 июля 1918 г. «…Мы не обещаем, – отмечал Ленин, – свободу и равенство вообще… Это и сказано в Конституции: диктатура рабочих и беднейшего крестьянства для подавления буржуазии»[16].

Таким образом, говорить о правопреемственности, о соблюдении общепринятых норм тогдашнего государственного, гражданского, международного, да и любого другого права при таких «базовых ценностях» не приходилось. Господство политики, господство принципов классовой борьбы, наказания за преступления политического характера, преступления против государства «диктатуры пролетариата» здесь несомненны.

Преамбула «Руководящих начал по уголовному праву» в этом отношении еще более конкретна:

«…Пролетариат, завоевавший в Октябрьскую революцию власть, сломал буржуазный государственный аппарат, служивший целям угнетения рабочих масс, со всеми его органами, армией, полицией, судом и церковью. Само собой разумеется, что та же участь постигла и все кодексы буржуазных законов, все буржуазное право как систему норм (правил, формул), организованной силой поддерживавших равновесие интересов общественных классов в угоду господствующим классам (буржуазии и помещиков). Как пролетариат не мог просто приспособить готовую буржуазную государственную машину для своих целей, а должен был, превратив ее в обломки, создать свой государственный аппарат, так не мог он приспособить для своих целей и буржуазные кодексы пережитой эпохи и должен был сдать их в архив истории. Без особых правил, без кодексов вооруженный народ справлялся и справляется со своими угнетателями. В процессе борьбы со своими классовыми врагами пролетариат применяет те или другие меры насилия, но применяет их на первых порах без особой системы, от случая к случаю, неорганизованно. Опыт борьбы, однако, приучает его к мерам общим, приводит к системе, рождает новое право.

Почти два года этой борьбы дают уже возможность подвести итоги конкретному проявлению пролетарского права, сделать из него выводы и необходимые обобщения.