Аделаида: путь к Тьме - стр. 82
— Это что, лискарь? — охрипшим голосом спросила она. — Откуда он у тебя?
Вместо меня ответила Тарда:
— Это лиска, молодая. Юродивая нашла её в лесу, раненую, отнесла доктору и уплатила десять золотых за лечение! — подобострастно посмотрела она на госпожу. — Лекарь сказал, что у лиски был хребет перебит.
Ночка ухватила кусок хлеба и спряталась у меня под грудью. Я чувствовала, как живот щекотят крошки.
— Ты, как там тебя. Продай мне свою лиску. Плачу сто золотых, — горящими глазами посмотрела на меня Дельмина.
— Нет, — равнодушно ответила ей.
— Ты не понимаешь! Это же магические звери! Они живут рядом с естественными источниками или магами. Их нужно подпитывать силой! — горячо заговорила она.
— Нет, — повторила я.
— Я приказываю тебе отдать мне лиску! — повысила голос мерзавка.
— Нет, — третий раз отказала я.
«Перебьётся. Мы — не крепостная, она — не барыня, а Ночка — не Му-Му. Нам тут осталось-то работать меньше месяца. Тридцать четыре дня всего, если отнять выходные», — сказал Разум.
«Таки как раз хватит времени ей лопнуть от зависти. Шо бы вы думали, не всё деньгами покупается. Вот сюрприз!» — глумился Сарказм.
Дельмина буквально кипела яростью. Почувствовав угрозу, Ночка вынырнула из своего убежища, встала передними лапками мне на плечо и с утробным рычанием оскалила зубы. Очень острые, длинные, хищные зубы. Я даже не предполагала, что у маленького зверька такой комплект клыков! Помещение тут же заволокло Тьмой, и было понятно, что её источник — лиска. Капризной аристократке пришлось сделать шаг назад, а затем она сказала:
— Всё равно всё будет по-моему! Ничего, я подожду, пока она не проголодается! Тогда сама придёт ко мне за подпиткой!
Я успокаивающе погладила Ночку по ушкам и тонкой шее с гладкой блестящей шёрсткой. Когда угроза исчезла, лиска, как ни в чём ни бывало, вернулась к трапезе. То, что Дельмина так легко отступилась, даже немного пугало. Наверняка задумала какую-то пакость. До вечера пришлось провозиться в спальне мерзавки. За время обеда она успела измазать воском окна, извозить в чернилах несколько платьев и изляпать мебель какой-то кислотой так, что потребовалось снова её натирать красящим составом.
На столе у аристократки лежали два изящных, очень красивых писа́ла. К ним прилагалась баночка с чернилами, выполненная из толстого цветного стекла и окованная металлическим кружевом. О таком наборе я могла только мечтать. На деревенской ярмарке подобных не продавали, да и зачем? Стоили они наверняка десятки золотых. Каждый раз протирая стол, я с бережностью брала красивые предметы в руки и отчаянно желала купить себе подобные когда-нибудь потом. Раньше я не умела ценить хорошие вещи, которые меня окружали.