Аделаида: путь к Тьме - стр. 67
— Проходи, — убитым голосом сказала она и пропустила меня внутрь. — Я видела, как он к ней пошёл. И как она открыла. В одном исподнем!
Она упала на кровать и разрыдалась. Неловко присев рядом, погладила её кучерявые волосы. Здесь в Шемальяне считалось, что чем плотнее завитки на кудрях, тем сильнее кровь. У Аялы кудри лежали тугими спиралями, почти такими же, как у Дельмины. Но кудрявее всех в замке была я, кудри вились так туго, что прядка вполне могла удержать обмотанный карандаш.
Был как-то в университете случай: лето, духотища, окна нараспашку, мухи жужжат, а мы, мокрые, как мыши, сидим экзаменационные билеты пишем. Кто-то у преподавателя отвечает, а у меня над ухом то ж-ж-ж-ж-ж, то бз-з-з-з-з. Я раз рукой махнула, два, три. Как сосредоточиться в таких условиях? Когда схватилась ладонями за уши, чтобы избавиться от назойливого жужжания, услышала, как оно подозрительно затихло. Отняла от левого уха руку — ничего. От правого — бз-з-з-з-з взревел с новой силой. Тут-то я и поняла, что у меня в волосах запуталась муха. На экзамене. И жужжит. Очевидно, сама выбраться не может. Первым порывом стало вскочить и заорать, но препод был строгий, за такой концерт отправил бы на пересдачу. Я поправила волосы в надежде, что муха как-то сориентируется и свалит наконец на волю, в пампасы. Но нет! И подсказку ей не дашь: мухи — глухие сволочи! Они как мотоциклисты без глушителя, своего шума не слышат. Вторым порывом стало муху убить. Но последствия были бы ещё неприятнее. Одно дело, когда вот она, живая муха. Залетела в кудрявую шевелюру и увязла в моём богатстве. Даже немного смешно. Другое — если из волос перед преподавателем начнут мухи дохлые сыпаться. Небось подумает, что последний раз я мылась ещё в школе, а остальные мухи в аудитории собрались тут по мою душу с душком. И в уборную не отпросишься, все знали, что выхода с этого экзамена только два — с оценкой в зачётке или на пересдачу. Очевидно, варианта с туалетом среди них не имелось. Муха тем временем начала ползать где-то в волосах. Несмотря на июньскую жару, тело покрылось мурашками, а изнутри обдало холодом. Естественно, мои метания не остались без внимания. «Аделаида, я смотрю, что вы уже готовы и ничего не пишете, идите-ка отвечать!», — позвал преподаватель. Так мы и сдавали экзамен вдвоём. Я и муха. И ладно бы подсказала что-то вразумительное, но нет, сплошное бз-з-з-з-з. Самое обидное, что улетела она сразу же, как только я вышла из аудитории и хорошенько потрясла головой. Её пьяный полёт я провожала глазами до тех пор, пока она не врезалась в стекло открытого настежь окна. В общем, эта муха была не только глухой, но ещё и слепой.