Аделаида: путь к Тьме - стр. 40
Этот момент показался мне несуразным. Где я и где боги? Вот только кому задавать эти вопросы? Тут на них мне бы никто не ответил.
Меня окружали книги. Оказалось, что языка тут два — общий и шемальянский. Второй изучали исключительно аристократы, не существовало метода магического обучения. А вот на общем говорили почти все, и причин тому имелось несколько. Во-первых, ему обучали магически, это умение вместе с языком людям передали боги много тысяч лет назад. Во-вторых, простая грамматика, отсутствие сложных склонений и падежей делали общий более лёгким. В-третьих, на нём говорили в разных странах, что сильно упрощало торговлю и взаимодействие. Естественно, Ая не знала шемальянского, поэтому я занималась только по книгам, написанным на общем. Фолианты на аристократическом выглядели куда как богаче и загадочнее, но для меня были недоступны, и никаких семи печатей не понадобилось, хватило банальной безграмотности.
За год я многое успела узнать и понять об этом мире. Что-то находила сама, что-то спрашивала у Аялы, с ней мы приятельствовали. Не дружили, нет, но из всех людей в этом мире она стала для меня самой близкой. И если бы не её желание сохранять дистанцию, я бы с удовольствием проводила с ней больше времени. Она же нашего общения по-прежнему стеснялась.
О себе она говорила очень мало, но я уже знала, что она была одинокой. Жизни родителей и трёх братьев унёс пожар. Девочка то ли винила себя в том, что выжила, то ли просто замкнулась, но на контакт шла неохотно. Единственной, к кому тянулась Ая, стала Эльдига. Пожилая кухарка излучала собенное, материнское тепло, и рядом с ней я тоже всегда остро скучала по маме.
Другие слуги продолжали вести себя со мной, как с умственно отсталой. Разубеждать кого-то желания не появлялось. С одной стороны, я боялась поменять ситуацию к худшему. С другой — всегда знала, какие они на самом деле. Молча помогала хорошим людям и с ответным небрежением вела себя с остальными.
Дий оказался не единственным мужчиной, которому пришла в голову светлая мысль воспользоваться моей мнимой неразумностью. У меня появилась привычка быть начеку и постоянно ожидать подвоха. Почему-то незазорным для многих наёмных работников считалось сначала унижать юродивую и вслух смаковать особенности внешности, а потом наедине пытаться залезть под подол. Отвращение к таким мужчинам я даже не особо скрывала, благо, что после отказа они оставляли меня в покое. Насиловать — к сожалению кровожадной Тьмы — никто не пробовал, то ли боялись потерять работу и получить взбучку от дая Иссона, то ли верили, что могу навести на них порчу.