Адаптация - стр. 35
И она раз за разом выходила, расстилала на земле старое одеяло, уже пропитавшееся смесью крови и грязи, но еще крепкое. Прикасаться к телам было мерзко, и Ева, как ни старалась, не сумела преодолеть омерзения. Она нашла два обрезка дюралюминиевой трубы и орудовала ими, как палочками для еды, закатывая тела на одеяло, а потом, уже в сарае, скатывала.
Креп густой кровяной смрад, в котором все четче проступали нити тлена и гнили. Еще сутки-другие и вонь станет невыносима.
Настолько Ева задерживаться не собиралась. Она просто хотела понять, что произошло.
– Что здесь, черт бы вас побрал, произошло? – Ева кричала, но рев двух турбин заглушал ее крик. Они высасывали воздух, направляя его в систему вентиляции. И титановые пауки фильтров, пропуская потоки сквозь себя, готовы были дернуть тревожную паутину.
Вот-вот запустится механизм быстрого реагирования на заражение. И дело не ограничится запертыми дверями. Ева смотрела на монитор. Он оставался чист. А в воздухе появился резковатый привкус универсального нейтрализатора. Мигнули и вспыхнули ультрафиолетовые лампы. Сверчками затрещали инфракрасные обогреватели.
Первая ступень.
Первая ступень – это не страшно. Она при любой угрозе срабатывает.
– Что здесь произошло? – тише повторила Ева, глядя, как поднимается ртутный столбик. Дублируя данные, менялись цифры на электронном табло. Фаренгейт соревновался с Цельсом. Кальвин отставал.
– Н-не знаю, – ответил Сью, поправляя очки. Взгляд его темных глаз был честен, а вот бровь подрагивала. Страшно? Всем здесь, черт побери, страшно.
А Еве – так страшнее прочих.
В стеклянном кубе температура перевалила за отметку сто двадцать градусов, и на внутренней поверхности стекла проступили капли воды.
Мертвые не потеют.
Мертвецы лежали вповалку. Пятеро. С четырьмя Ева смирилась бы: экспериментальный материал не вызывал у нее сожаления. Но пятый… точнее пятая.
Ее ножка в чулочке цвета «беж» торчала из-под туши андроида. Туфелька на низком каблуке свалилась, и на пятке разрасталась круглая дыра. Чулок плавился.
Двести градусов.
Скорей бы уж поднялось до максимума. И пусть двери откроются, выпустят всех. В конце концов, что бы ни случилось, оно произошло в кубе, а значит, само помещение безопасно.
Пожалуйста, пусть система согласится с Евой!
Триста двадцать.
Сью отвернулся. Трус. Небось, с его подачи Наташка полезла. И ведь не дура же! Любопытная. Любопытство сгубило кошку, и теперь кошачий труп подвергали температурной обработке. Вот-вот вспыхнет погребальным костром, и жертвами научному богу станут лабораторные мыши.