Адаптация - стр. 10
– Быть может, все-таки пригласите войти? – произнес Седой, доставая из кармана пальто трубку. – Все-таки разговаривать лучше в обстановке более подходящей для беседы.
В комнате он первым делом включил телевизор и, пролистав каналы, остановился на местном. Розовощекая ведущая в мятом свитере лениво цедила слова в камеру:
– …выражают протест и требуют суда над линчевателями и проведения независимого расследования взрывов…
За спиной ведущей растянулась жидкая цепь манифестантов. В руках некоторых виднелись плакаты: «Нет геноциду!»
– Видите, не все согласны с вами, – сказал Седой, устраиваясь в кресле. Из второго кармана он извлек кожаную коробочку с табаком и принялся неспешно набивать трубку. – Некоторым кажется, что люди и андроиды способны к мирному сосуществованию.
– Ерунда, – Глеб присел. – Они не понимают, что мы – конкуренты!
Тем временем ведущую сменил тип в зеленом пиджаке. Высокий лоб его пересекали складки, лохматые брови сходились над переносицей, а горбатый нос в очертаниях своих хранил следы переломов.
– …вопиющая бесправность андроидов позволяет так называемым линчевателям оставаться безнаказанными. Ведь даже в случае ареста на месте преступления черносотенцам вменяют в вину не убийство, а порчу имущества! Вы только подумайте! Порчу имущества! – тип потряс тощими кулачками. – И пусть черносотенцы твердят о благородстве мотивов, но это никак не компенсирует мерзости используемых ими методов! И это еще большой вопрос, кто действительно устроил взрывы в метро, и кто вывел стрелков на улицы города.
Тип был убог, но Седой слушал его с показным вниманием.
Глеба это злило, как злила и необходимость объяснять очевидные вещи:
– Андроиды более совершенны. Их число растет. А контроль над ними слабеет. И однажды они восстанут.
– Ну да, восстание машин, – неопределенно ответил Седой, прикуривая трубку. – Известный сюжет. А потом придет спаситель. И знаете, молодой человек, я допускаю мысль, что вы правы. Скорее всего, вы правы, однако нынешний мир поздно менять. Апокалипсис уже случился, и вопрос лишь в том, кто возьмется разгребать его последствия.
Седой замолчал. Он курил, дым вонял, а картинка на экране сменилась. Теперь с микрофоном стоял мускулистый мужик в камуфляжном костюме, а за спиной его ярилась толпа. Она то отползала до крайних домов, обнажая розовую плитку, то вновь устремлялась к Дому Правительства, чтобы разбиться о вал милицейских щитов. Над толпой реяли бело-красно-белые флаги, и скачущий всадник на щитах бодро сек головы механическому змею.
Перекрывая гул, звенели колокола Борисоглебской церкви. И диссонансом врезался сухой голос диктора.