Адамант Хенны - стр. 52
Сборщик уехал. Рыбак по имени Серый некоторое время смотрел ему вслед, а затем, ссутулившись, поплёлся на берег. Сети там сушатся, посмотреть бы надо – не прорвались ли где…
– Шхакар… – точно заведённый, шептал он, шагая к морю по проторённой за десятилетие тропинке. – Ну да, помню его! Точно, помню! Хазг… Старый такой, седой, на шее шрам… Проклятье! Но я же его здесь ни разу не видел! Так откуда ж мне знать?
Пёс трусил рядом, озабоченно поглядывал на хозяина и рад был бы помочь, да вот только не знал чем…
Серый жил в этих краях уже почти десять лет. Память так и не вернулась к нему, однако обузой приютившим его он не стал – научился ловить рыбу, кое‑как справляться с неводами да немудрёным бобыльим хозяйством. Когда его нашли, он не помнил ничего, совсем ничего – ни имени, ни возраста. На вид ему можно было дать лет сорок; волосы стали совершенно седыми, приобретя грязно‑пепельный цвет. Правда, за прошедшие годы он и впрямь изменился мало, и, поскольку в деревне ховраров Серый появлялся редко, это как‑то сразу бросалось в глаза. Телом он казался воином из воинов; ховрарский жупан‑князь обрадовался было, решив, что попавший к нему в руки человек явно из Морского народа, а значит – добрый ратник, да и парней научить сможет. Однако выяснилось, что меча держать Серый вообще не умеет. Если и был когда‑то воином – всего умения лишился. Жупан плюнул, велел всыпать найденному дюжину плетей для острастки и гнать на все четыре стороны или, если тот хочет, оставить, но нарядить на работу…
Серый вышел на песок. Лениво катил прибой; море было спокойным и ровным; казалось, никогда не случается на нём ни бурь, ни ураганов. Заученными, вялыми движениями Серый принялся за работу, не переставая бормотать про себя имя убитого хазга.
Внезапно рыбак остановился. Прижал левую руку к сердцу и замер. Пёс тревожно встрепенулся, вскочил, навострил уши, вопросительно глядя на хозяина.
– Болит что‑то… вот здесь, – негромко пожаловался собаке человек, схватившись за грудь. – Болит сильно… И жжёт, будто там огонь развели…
Пёс тревожно заскулил. Прыгнул к Серому, лизнул в лицо – и во весь опор ринулся прочь, точно преследуя ускользающую добычу. Рыбак оторопело глядел ему вслед.
Но боль, как видно, не отступала, напротив, становилась сильнее. Серый сполз на песок, по‑прежнему прижимая ладонь к сердцу. Он застонал – тихо, сдавленно, сквозь зубы.
– Жжёт… – вырвалось сквозь сжатые губы.
Небо темнело, с разных сторон наплывали тучи – громадные небесные поля, на которых, как верили хегги, боги сеют хлеб, а дождь идёт, когда боги поливают всходы…