Адам и Ева против химер - стр. 3
Ева встряхнула головой. Не хватало еще признаться Лёле, что та права насчет опасных игр подсознания.
Электричка притормозила у слабо освещенной станции. Ева неожиданно поняла, что парень с седой челкой уже маячил у выхода из вагона. Словно несколько минут вдруг кто-то убрал из её жизни. Вот незнакомец пугает её внезапно открывшимся третьим глазом, а вот – уже далеко маячит его спина. На покинутом месте осталась барсетка.
– Эй, – закричала Ева, кидаясь к забытой сумочке.
Она схватила ее, плотно набитую и размахрившуюся по углам, торопливо бросив Лёле:
– Я позже перезвоню. Подождите!
Седой мужчина со шрамом спрыгнул на гравий прежде, чем поезд успел остановиться. Это казалось уже какой-то фантасмагорией: он словно убегал от Евы, хотя она собиралась вернуть его же вещь.
– Вы забыли барсетку!
Ева тщетно вглядывалась во тьму, в которой тут же растворилась странный незнакомец. Она дернула застежку, увидела портмоне, раздутое пачкой купюр. Непроизвольно потянула за яркий квадратик картона, на котором свежей зеленью на красном фоне улыбался мультяшный паровозик.
– Тут же деньги и документы, – только и успела пробормотать.
Как…
Поезд дернулся, трогаясь с места, и Ева с ужасом осознала, что вываливается в темноту из закрывающейся двери электрички.
Лысое чудовище, шмыгнувшее за парнем в тамбур, забилось в судорогах, мяч выкатился из его-её ладоней. Оживший рисунок протянул руки к Еве в отчаянной попытке быть замеченным, но где там!
Ева безнадежно падала во тьму.
И телефон, и барсетка, вырвавшись из рук, пропали под набирающим ход поездом. Колени больно проехали по гравию, вытянутые ладони одновременно обожгло и стукнуло, пронзив ударом до самого плеча. Остро пробороздило мелкими камнями щеку. Ева вскрикнула – и от страха, и от боли, и от обиды, но вопль ее затонул в перестуке колес, уносящих электричку в дальние и темные дали.
Осознание ужаса положения пришло не сразу. Сначала в голове плавно и не торопясь проплыла мысль: господи, ну почему так больно? А потом: наверное, тушь размазалась. И сразу: о, нет, электричка ушла.
– Я сплю, – вслух сказала Ева. – Это просто ночной кошмар.
Она осторожно приподняла голову, пошевелила ногами и руками. Кажется, все работало, только саднило поцарапанную щеку и разодранную ладонь. Ну, и колено сильно болело. Пахло мазутом и горячим металлом. Было тихо и темно, где-то очень вдали и невнятно марал тусклый свет фонаря. Отблеск луны подчеркивал бесконечность лестницы рельсов и шпал. Ева, стоя на четвереньках, оглушено вертела головой по сторонам, одновременно пытаясь разобраться в степени случившегося кошмара.