Адам и Ева против химер - стр. 20
– Слушаю. Да, это я. Что вы хотели?
Но затем растерянно опустилась на стул.
– Ты? В городе?
И в этот момент всё, что строила долгие годы Лёля – тщательно, по правилам, при взаимном уважении и интересе, при четком понимании того, что за хорошее нужно платить, – вот это всё пошло трещинами, разлетелось мелкими осколками и полетело к чертям. Оставалось только молиться, чтобы никого больше этими осколками не задело. Но Лёля не умела молиться.
Поэтому она просто произнесла пару фраз типа «Я не могу сейчас» или «Когда ты объявился?», а затем взяла себя в руки и отключила телефон.
Когда Лёля зашла в комнату, вид у неё все равно был несколько сконфуженный, хотя виноватой себя она перед Аркадием не чувствовала ни с какой стороны. Он тоже уловил напряжённую паузу, спросил шутливо:
– Кто это тебя так поздно хочет?
Лёля встряхнулась, уже с иронией ответила:
– Ревнуешь? А вот не зря. Это старый поклонник.
– Насколько старый? – снисходительно полюбопытствовал Аркадий.
– Десятилетней выдержки. Мы тогда с тобой ещё не познакомились. На самом деле он или Миша, или Гриша, но все в нашей компании звали его Клодом.
– И почему бы это? – в голосе Аркадия зазвучали уже язвительные нотки.
– У художников свои причуды.
– Насколько я понимаю, это из студенческой поры, когда тебе хотелось быть богемой?
– Меня в эту тусовку затащила, кажется, Ева. Она мечтала профессионально танцевать, вот и ошивалась в творческих кругах. А я тогда даже стихи пробовала писать. Скоро бросила.
Лёля скривилась, отгоняя воспоминания:
– Глупости это всё…
Аркадий игриво привлёк её к себе, явно забыв о диссертации.
– Почему же глупости? Почитай мне. Нет, правда, я не шучу. Пожалуйста, почитай…
Лёля вдруг рассердилась:
– Нет. Нет. И нет. С этим покончено. Точка.
Через час она ходила вокруг студии Клода. Десять минут, тридцать. Знала: всё равно сделает это, но до последнего держалась, чтобы не перешагнуть порог. Уговаривала себя, не очень в это веря, что просто скажет Клоду оставить её в покое, не звонить больше, не пытаться встретиться. Но, как разумная взрослая женщина понимала, что всё гораздо проще – она очень хочет увидеть Клода.
Сколько лет прошло с того момента, как он просто пропал? Но до сих пор при воспоминании о нём перехватывало дыхание, подкашивались ноги, сердце падало в какую-то бездну, из которой – Лёля это точно знала, – сердца не возвращаются. Или возвращаются изрядно побитые. Как фармацевт она уважала химию, происходившую в её организме, но была категорически против процессов, которые провоцировал Клод. Поэтому когда-то раз и навсегда, отревевшись и отстрадавшись, она приказала организму заткнуться. И оно, Лёлино естество, молчало, пока не раздался вчера этот дурацкий, совершенно не нужный звонок. Восемь лет молчало.