Адам и Ева: искушение любовью - стр. 27
Смотрит он только на меня. Его глаза кажутся еще темнее, чем обычно или это полумрак комнаты играет особую роль? Становится не по себе. Снова будто искорки по телу, признаться ему? Признаться, что он герой моих эротических снов? Никогда.
– Не знаю. Разозлилась. Думала, это ты со своим гипнозом.
– Гипноз – это штука, которая эффективно происходит только с согласия пациента. Либо ты очень внушаема, но я не проверял. Если хочешь, можем попробовать…
Снова эта хитрая самодовольная усмешка и предвкушающий блеск в глазах. Замираю, разглядывая красивую линию подбородка, чуть полноватые губы и понимаю, что мне жарко и тесно в одной комнате с Адамом Адамиди. Меня так и тянет к нему прикоснуться. Это пугает и отрезвляет одновременно.
– Нет! – вскакиваю с кровати. – Я лучше спать! Дописывай свой отчет.
Он меня не останавливает. Убегаю в свою комнату, падаю на постель и буквально рычу в подушку. Ну что я за идиотка? Зачем? Как теперь уснуть? Ворочаюсь несколько бесконечных минут и тут вспоминаю о том, что у Адама нет даже подушки.
Да, мужчина приехал в мой дом с небольшим чемоданом. Вряд ли там завалялось постельное белье, подушка и одеяло. Все знают, что гении в быту чаще всего беспомощные дети, вот и сидит он на голом матрасе.
А как спать будет?
Я об этом пожалею, но ладно. Достаю из дивана запасной комплект, им обычно пользуется Лиза, если вдруг остается у меня ночевать. Заправляю и тащу все это в комнату Адамиди.
Не знаю, что на меня нашло. Заботиться еще о нем…
Когда за ней закрылась дверь, Адам вздохнул с облегчением. Отлично, успел и не спалился. Шумно выдохнул и рухнул прямо на голый матрас, отставив в сторону ноут. Аккуратно сунул руку под брюки и отлепил пластырь, который нихрена не помогает. Зачем только Тео его использовал столько лет? Не работает!
Адам пользовался собственным изобретением редко, обычно хватало сил сдержаться. Но сегодня. Он сбросил с себя куртку. Хорошо, что Ева не заметила этот чертов бугор в штанах.
Адамиди провел несколько сотен сеансов эротического гипноза, слышал стоны и крики. Видел, как женщины бьются в экстазе, кусают губы и ласкают себя самым непотребным образом. Но никогда не хотел поучаствовать в этом, прикоснуться, почувствовать вкус.
С Евой же просто снесло крышу. Перед глазами снова эта картина: бледное тело, расчерченное сотней шрамов, рука с тонкими пальцами скользящая между стройных ног и стон. Она выгибается и дрожит, хочется в этот момент прикоснуться губами к острому соску и втянуть его в рот, поигрывая языком. Хочется прижать к себе и чувствовать каждое мгновение сладкое дрожи, целовать губы и ловить стоны.