Адам и Ева: искушение любовью - стр. 18

– Тихо-тихо, не нужно. Не вспоминай, – рука Адама странно дергается, как будто он хочет коснуться меня, но в последний момент о чем-то вспоминает и останавливается. – Мила рассказала, что вы обе подверглись насилию. Твоя сестра сексуальному, а ты – физическому. Я знаю, что это такое, Ева, когда твоё тело режут по-живому и, выдавливая кровь из открытых ран, размазывают по коже.

– Откуда? – голос садится.

Тут он делает то, от чего я будто просыпаюсь. Приближается и начинает медленно расстегивать пуговицы своей идеально белой рубашки. О нет, только не это!

Прежде, чем соображаю, что творю – выхватываю баллончик их сумки и прыскаю. Кабинет наполняется едким запахом, у меня слезятся глаза. Я не сразу понимаю, что Адамиди в последний момент успел со смехом увернуться в сторону.

– Предсказуемая, – фыркает мужчина и выдергивает баллончик из моих ослабевших пальцев.

Прикрывая рот высоким воротником рубашки, бежит к окнам и распахивает одно за одним.

– Из-за тебя мой рабочий день закончился, не начавшись, – не слышу в его голосе сильной печали. – Пойдем. Наш разговор еще не закончен. Ты же не хочешь эту дрянь нюхать?

Отплевываясь и отчихиваясь, иду следом. Адам открывает неприметную белую дверь рядом с рабочим столом, откашливается и ждет. Пробегаю мимо него и слышу ворчание:

– Мне противно прикасаться к людям. А большинство женщин противно мне вдвойне, могла бы и не портить воздух.

Замираю и поднимаю на него слезящиеся глаза. До моей выходки он успел расстегнуть несколько пуговиц, теперь видна его грудь. Там нет волос, зато есть плотная сеть уродливых шрамов, как будто кожу зашивали впопыхах – как попало.

– Наверх, Ева, – командует жестко. – Я не хочу больше дышать этой ерундой и тебе не советую.

Поднимаюсь по узкой лестнице и дрожу вся. Если он говорит правду, то мои обвинения ложны. Я ошиблась, оклеветала невиновного и пшикнула ему в лицо баллончиком, подумав не о том. Ну что за идиотка!

Упираюсь в дверь и, открыв её, замираю на месте. Можно ли мне сюда входить? Переступать порог этого? Не кощунство?

Огромная сфера из стекла. Сверху голубое небо и солнце, где-то снаружи жара, но здесь прохладно. В центре белый столик на изящных изогнутых ножках и два стула. Остальное пространство занимает гигантский абсолютно белый ковер. Вдоль стен низкие полки с книгами. Они не загораживают вид на небо и город. На одной из них такой же идеально-белый чайник и несколько чашек, стальная вазочка с какими-то угощениями.

– Разуйся, – командует голос сзади, – и проходи.

Мягкий ворс приятно щекочет голые пятки.