Адам Бесподобный - стр. 18
Нева натянула на влажное тело футболку и шорты.
– Это не актуально для России, – сказала она вслух, вспоминая сталинские репрессии в то не далекое время, когда частенько в психиатрические клиники попадали вполне нормальные люди, вина которых заключалась лишь в противостоянии существующей власти.
Впрочем, по радио и телевидению, то и дело проскальзывает информация о продолжении сталинских традиций, где антипутинцы устраивают акции протеста под зарешеченными окнами психушки, куда без суда и следствия заключили очередного политического оппозиционера.
– Подлость какая, – фыркнула Нева.
– Что, что? – отозвался Адам. – Вы что-то сказали Нева Никитишна?
– Ничего! – прокричала она из-за двери.
В доме Адама, никого, кроме них двоих не было.
«И это главное», – всем своим видом сказал Адам, отодвигая для гостьи стул.
Нева, подхватив двумя пальцами воображаемый длинный подол, уселась, словно королева.
Адам включился в игру, перекинув полотенце через руку, услужливо склонился в полупоклоне.
– Мадам! – произнес проникновенно. – Сегодня на обед в нашем ресторане мы готовы порадовать вас отличными блюдами: летним салатом из свежих овощей, восхитительным вишневым пирогом с взбитыми сливками. Осмелюсь предложить особенное блюдо, окрошку!
Вопросительно глянул он на гостью.
Нева немедленно состроила плаксивую гримасу:
– Хочу окрошку!
– Будет сделано!
Закончив трапезничать, он спросил у нее, все ли ей понравилось. Нева благосклонно кивнула, и царственным жестом подав ему руку, проследовала к диванчику.
– Ну вот, поели, теперь можно и поспать! – произнесла она, зевая.
Адам услужливо достал из шкафа для нее подушку и плед, сам на цыпочках вернулся в кухню, где принялся тихонько наводить порядок.
Из раскрытого окна соседнего домика плыл запах жареных блинов, и доносилась не громкая мелодия джазового оркестра.
Бесподобный изменяясь в лице, прислушался:
– Знакомая музыка, – процедил он сквозь зубы и тенью, пройдя мимо спящей на диване, Невы, вошел в небольшую комнатку.
Вещи и предметы, в беспорядке разбросанные по комнате были покрыты, здесь, толстым слоем пыли. Сквозь плотно зашторенные окна не пробивались солнечные лучи. Покопавшись в комоде, из которого свешивался красный бюстгальтер на одной бретельке, Адам достал из ящика альбом с фотографиями, раскрыл и вгляделся в изображение.
На него смотрела молоденькая девушка в строгом удлиненном платье послушницы. И хотя послушница улыбалась, почти радостно приветствуя фотографа, но глаза ее были мертвы, в глазах сквозила ледяная пустыня. Глядя на снимок, Адам надолго задумался.