Ацтек - стр. 109
Принц Ива представил ей меня, и я наклонился, чтобы совершить обряд целования земли. Госпожа Толлана, однако, собственноручно подняла меня с колен и в свою очередь представила молодому человеку с нависавшими бровями:
– Мой старший сын, Иштлильшочитль. Я снова преклонил колени, ибо в данный момент передо мною находился сам принц Черный Цветок, официально провозглашенный наследником титула и трона Несауальпилли, правителя Тескоко. У меня начала слегка кружиться голова, и не только оттого, что мне без конца приходилось то преклонять колени, то подниматься. Ведь как-никак нечасто бывает, чтобы сын простого каменотеса за один день познакомился сразу с тремя столь знатными особами. Черный Цветок кивнул мне, слегка приподняв черные брови, после чего он и его сводный брат покинули комнату.
Первая супруга осмотрела меня с ног до головы, а я тем временем украдкой и сам разглядывал ее. Возраст госпожи мне определить не удалось, хотя, надо думать, она уже достигла средних лет. Судя по облику принца Черного Цветка, ей было никак не меньше сорока, но на прелестном добром лице госпожи я не углядел ни морщинки.
– Микстли, верно? – промолвила она. – Право же, у нас тут многовато юношей, которых так зовут. А полные имена я плохо запоминаю.
– Некоторые зовут меня Тоцани, госпожа. – Ну нет, ты гораздо больше крота. Ты и сейчас уже высокий юноша, а ведь тебе еще расти и расти. Я буду звать тебя Кивун.
– Как будет угодно моей госпоже, – отозвался я, в душе облегченно вздохнув. – Такое же прозвище и у моего отца.
– Раз так, нам обоим будет нетрудно его запомнить, верно? Ну что ж, пойдем, я покажу тебе твои покои.
Должно быть, госпожа Толлана дернула за веревочку колокольчика или чего-то в этом роде, поскольку, когда мы вышли из комнаты, ее уже ждали два рослых сильных раба с креслом-носилками. Они поставили паланкин на пол, а когда она уселась, подняли и бережно, не допуская ни малейшего наклона, спустили его вниз по лестнице и понесли за ворота дворца, в сгущавшиеся сумерки. Третий раб бежал перед паланкином со смолистым сосновым факелом, а четвертый нес позади особое знамя, свидетельствовавшее о высоком ранге госпожи. Я рысил рядом с носилками, остановившимися у того самого здания с тремя флигелями, которое уже показывал мне Ива. Госпожа Толлана завела меня внутрь, мы поднялись по лестнице и после нескольких поворотов оказались в дальней части левого крыла.
– Заходи, – пригласила она, открывая дверь, сделанную из кожи, натянутой на деревянную раму и покрытой для прочности лаком.
Раб внес факел внутрь, чтобы осветить мне путь, но я замешкался и лишь засунул внутрь голову, неуверенно пробормотав: