Абсолютное соло (сборник) - стр. 11

Первый месяц мы жили в основном в базовом лагере, адаптировались. Я ежедневно совершал походы – то поднимался до шести тысяч пятисот метров, где выбрал подходящее место для штурмового лагеря, то спускался до развалин монастыря или в деревню Чедсонг, чтобы купить свежего ячьего мяса и творога. Иногда меня сопровождала Нина.

Постепенно слабость и головная боль прошли, и я почувствовал, что готов перебраться выше и там ожидать удобный для штурма момент. Но Нина приходила в себя куда медленней. Она часто была раздражительна, мрачна, капризна.

Примерно через три недели после приезда произошел такой случай. Я лежал в палатке и читал, Нина готовила обед, напевая песенку… За едой она сказала что-то, но я, занятый своими мыслями, не расслышал. Пообедав, я снова лег в спальный мешок. Через некоторое время подошла Нина и спросила:

– Ну так мне идти одной? – ее голос звенел от негодования.

– Куда? – я удивился.

– Я предложила тебе прогуляться, но ты не ответил. Я иду.

– Нет, подожди. – Мне тоже хотелось пройтись, но и книга увлекла так, что не оторваться. – Подожди, я дочитаю, и мы пойдем вместе.

– Сколько ждать? – жестко спросила она; я еще не видел ее такой.

Потакать ей было неприемлемо и губительно для дальнейшей жизни в одной палатке, и я ответил тоже довольно жестко:

– Двадцать минут.

Нина отошла, кажется, стала варить кофе… Я читал воспоминания Нортона об экспедиции двадцать четвертого года. «Хотя по прямой оставалось каких-нибудь 300 метров, идти нужно было еще не менее восьмисот. Я был так близко, что мог видеть отдельные камни небольшого осыпного бугра на самой верхушке. Я испытывал танталовы муки, так как ослабев от голода и борьбы, измученный ударами северо-восточного ветра, не в состоянии был подниматься дальше. Мне было ясно, что если я пройду еще хотя бы сто метров, то не вернусь назад живым».

– Двадцать минут давно истекли! – почти закричала Нина, ее губы прыгали.

Пришлось отложить книгу и выйти. Начинался дождь.

– Куда мы пойдем?! – я тоже с трудом себя сдерживал. – Дождь!

Я продолжил чтение; Нина ходила то перед входом, то возле окошка палатки, заслоняя мне свет. Наконец я не выдержал:

– О’кей, я иду. Но только своим темпом.

– Нет уж! Я хочу погулять, а не бегать!

Мы стали собираться, но оказалось, что Нина совсем не готова. Я ждал ее минуту, две… Она сменила свитер, тщательно застегнула куртку. Потом вдруг стала снимать ботинки.

– Я ухожу, – сказал я, не в силах больше наблюдать за ее дамской возней.

– Иди! Иди куда хочешь! – закричала она. – Я прождала тебя полтора часа, а ты не можешь потерпеть, пока я надену другие носки?!