Абсолютное оружие (сборник) - стр. 2
Он изо всех сил старался вырваться из удручающей ограниченности своей натуры. Одно время он серьезно подумывал об эмиграции на Венеру или Марс, но так ничего и не предпринял для этого. Обратился он как-то в нью-йоркскую контору бракосочетаний, и они устроили ему свидание. Кромптон шел на встречу со своей незнакомой возлюбленной к театру Лоу Юпитера, воткнув в петлицу белую гвоздику. Однако за квартал до театра его прохватила такая дрожь, что он вынужден был поспешить домой. В этот вечер, чтобы немного прийти в себя, он разгадал шесть кроссвордов и разложил девять пасьянсов. Но даже эта встряска была кратковременной.
Несмотря на все старания, Кромптон мог действовать только в узких рамках своего характера. Его ярость против себя и досточтимых докторов росла, и соответственно росло его стремление к самопреобразованию. Но у Кромптона был лишь один путь к достижению удивительного многообразия человеческих возможностей, внутренних противоречий, страстей – словом, всего человеческого. Только ради этого он жил, работал, ждал и наконец достиг тридцатипятилетнего возраста. Только в этом возрасте согласно федеральному закону человек получал право на реинтеграцию личности.
На следующий день после этой знаменательной даты Кромптон уволился с работы, взял в поте лица заработанные сбережения – результат семнадцатилетнего труда – и отправился с визитом к своему врачу, твердо решив вернуть себе то, что в свое время было у него отнято.
Старый доктор Берренгер провел Кромптона в свой кабинет, усадил в удобное кресло и спросил:
– Ну, парень, давно я тебя не видел, как дела?
– Ужасно, – ответил Кромптон.
– Что тебя беспокоит?
– Я сам, – ответил Кромптон.
– Ага, – сказал старый доктор, внимательно глядя в лицо Кромптона, типичное лицо клерка. – Чувствуешь себя немного ограниченным?
– Ограниченный – не совсем то слово, – натянуто возразил Кромптон. – Я машина, робот, ничто…
– Ну-ну, – сказал доктор Берренгер. – Все не так уж плохо, я уверен. Чтобы приспособиться, нужно время…
– Меня тошнит от самого себя, – решительно заявил Кромптон. – Мне необходима реинтеграция.
На лице доктора отразилось сомнение.
– И к тому же, – продолжал Кромптон, – мне уже тридцать пять. По федеральному закону я имею право на реинтеграцию.
– Имеешь, – согласился доктор Берренгер. – Но как твой друг, как врач я настоятельно советую тебе, Элистер, не делай этого.
– Почему?
Старый доктор вздохнул и сложил пальцы рук пирамидкой.
– Это опасно для тебя. Чрезвычайно опасно. Это может стать роковым шагом.
– Но хоть один шанс у меня есть или нет?