Абрамцевские истории - стр. 27
– Теперь ещё один вопрос. Нам товарищ Лаврентий Павлович говорил, что имеются интересные наработки у товарища Икразова по части новых методов пропаганды и информации. Он с нами не делился ещё. Это хорошо. Он скромный, но давайте послушаем его сейчас. Пусть расскажет товарищам, что он там выдумывает.
И вдруг Арсен, совершенно неожиданно для себя, чётко, спокойно, полностью владея и собой и темой, рассказал членам Политбюро 1940-го года созыва о телевидении, его организации, возможностях и перспективах. Все подавленно молчали.
– Да, Арсен, когда мы с тобой в Туруханске сидели, слыл ты за фантазёра. Всё Юле своей байки про светлое будущее рассказывал. Но сейчас, ну ты нас просто поразил! – произнёс задумчиво Сталин. – Давайте поручим ему первый этот аппарат сделать, ну, скажем, к лету 1941 года, а?
– Сделаю, товарищ Сталин, – неожиданно для себя произнёс Арсен. – Обязательно, – добавил он потухшим голосом.
– Всё, товарищи, пошли пить чай, – резюмировал Сталин. Все зашевелились, стали проталкиваться к двери в соседнюю залу.
– Пойдём ёбнем коньячку, – неожиданно над ухом прогудел Каганович. Но Арсен отрешённо стоял. Очень хотелось в туалет, а как это здесь сделать, он не знал. Выручил его всё тот же лысый человек в пенсне.
– Что, поссать? – доверительно, бархатным голоском спросил он. – Вон, по коридору, до конца и налево.
Арсен шёл по коридору, у дверей вышивались дежурные офицеры. Он повернул налево и… открыл глаза.
Он стоял у своей ели, писать уже перестал, хотя штаны ещё не застегнул и аппарат не убрал. И видел он, как по тропинке уходили сквозь хвойный ёлочный полумрак двое военных.
«Тихо, тихо, только спокойно», – уговаривал себя Арсен, застёгивая штаны. Он подбежал к калитке. По дороге, блеснув задним светом, уехала лакированная чёрная «Эмка».
«Боже мой, только спокойно», – говорил сам себе Арсен, затем побежал к дому.
В комнате сидели плотно. Правда, стол разбился уже на группы. Красавец Лёха с милой женой в окружении дам рассказывал, как он катался во Франции в Сен-Жерве на лыжах. Дамы ахали. А Перфильев, очевидно, очень долго в который раз объяснял Нойману, в чём смысл жизни. Нойман время от времени задрёмывал; это значило, что доза превышала шестьсот пятьдесят семь граммов крепкого напитка. Марк меланхолично жевал рыбку и томно взглядывал на соседку справа.
Арсен вбежал как ошалелый.
– Господи, ребята, Марк, Володя, Николай Абрамович, все живы!
– Да, напился, – спокойно констатировал Лёха.
– Да вы знаете, кого я сейчас видел? Сталина!
Все вдруг замолчали, а Юлия, всхлипнув, выбежала на кухню, долго капала что-то и умоляла Арсена выпить. Но Арсен вдруг разбушевался.