Абрамцевские истории - стр. 20

А разрешилось всё вот таким образом. Арсен уже осторожно подвёл своих друзей к Еве, якобы как камарадов-фронтовиков, хлебнувших морозу под Калининым и Ржевом и только-только приходящих в себя. Уже вроде и намёки стали появляться, что неплохо бы и подруг пригласить, как однажды, после очередной страстной встречи Евы и Ганса, за вечерним коньяком с кофием в домик неожиданно вошёл, открыв дверь своим ключом, господин невысокого роста с косой чёлкой и усиками. Арсен от удивления сразу и не узнал фюрера. И действовать-то нужно было сразу, ну бутылкой по голове, например, но Ганс-фронтовик натурально растерялся. Фюрер же, хоть и выразил вначале изумление, но владеть собой умел, и начал фрейлен Еве делать различного рода упрёки.

Упрёки были в основном личного, интимного даже характера, и наш Ганс несколько раз порывался уйти, прося разрешения у «моего фюрера». Фюрер Ганса не отпускал, а всё больше расходился, уже и пощёчину залепил Еве, а когда она разбила вазочку, фюрер вдруг сел на пуфик и… зарыдал. Ева высказала всё: она уже десять лет без мужчины, он её кормит «завтраками», ничего не может, и… разбила ещё одну вазочку. Адольфу сделалось плохо, и Арсен, к своему удивлению, налил ему вдруг стакан коньяка и дал выпить сразу: «Давай, камарад, легче станет, не слушай, мол, вздорную бабу». Второй стакан они уже пили вместе, а вторую бутылку им наливала Ева, всхлипывая и подавая эрзац-печенье. Ганс подробно рассказывал про бои под Ржевом, Адольф всхлипывал, Арсен молил Бога, чтобы пришли ребята. Как назло, ребята не шли, но зато Адольф попросил шампанского (Ева из запасов быстро принесла французское), а после впал в полную невменяемость и потребовал показать, на что способен немецкий солдат-фронтовик (с Евой). Арсен пытался было обратить всё в шутку, но фюрер был неумолим; за окном на самом деле стояла охрана, а умирать Арсену вдруг расхотелось; ну и пришлось показать, на что способен немецкий старый солдат-окопник. Демонстрация эта возбудила пьяного фюрера донельзя; он потребовал поездки в пивную с сосисками. «А можно фронтовых, окопных друзей?» – спросил Арсен. «Не можно, а нужно, и вперёд». А Еве сказал: «Крошка, позови Труд ель, тебя будет мало».

Вся компания рванула на «Майбахе» в пивную, где уже никого не было, зато пиво было не эрзац и сосиски – зальцбургские, с мясом. Туда же охрана привела рыжую длинную девицу Трудель и двоих довольно здорово помятых дружков Арсена: они думали, что их берут, и оказывали серьёзное сопротивление. (Бланш под глазом у Ники и выбитый зуб у Вальтера – так звали теперь полковника Перфильева и капитана Ноймана.)