А зомби здесь тихие (сборник) - стр. 53
Муло опустился на колени и принялся перебирать фигурки, одни откладывал, из других формировал маленькие группки. Сейчас он напоминал ребенка, получившего подарок на кремлевской елке и выбирающего конфеты повкуснее.
Водитель постоянно что-то бормотал.
– Этого? Этого за целковый отдам, а этих двух берите за четыре… – Он вдруг вскочил и с учтивым полупоклоном протянул фигурку кому-то невидимому. – Это тебе, принцесса. Подарок. На счастье, на легкую судьбу! Сестре своей старшей от Степы Василькова привет передай. Запомнила?
«Степа! Степан. Вот настоящее имя мастера!» Я попытался сдвинуться с места и почувствовал, что оцепенение постепенно отступает.
Муло тем временем взялся за другую фигурку и тут же отпустил ее, с криком схватившись за голову.
– Больно! – всхлипнул мастер. – Ай, как больно! – Он отнял руки от затылка, разглядывая их. – Кровь! У меня голова в крови. Отчего, а?
– Это кум вас ударил! – прохрипел я, пытаясь совладать с непослушным языком. – А потом Фролка с прадедом Егорки дом подожгли, а вы… вас в яму положили.
– Помню… – тихо сказал муло, – помню холод, и темноту, и огонь высоко-высоко.
– Это пол горел, я видел. Вы тогда… вы умерли, Степан.
– Видел? – взревел водитель. – Значит, ты был там? Ты виноват во всем!
– Нет! – в ужасе закричал я. – Это было не взаправду. Во сне!
– Жизнь – это сон, – сказал муло, – горький сон. Я проснулся. Сейчас и ты проснешься!
Он мог двигаться куда быстрее, но шел ко мне нарочито медленно. Темный покров окутал тело водителя до пояса.
Я попятился назад и уперся в стену дома. «Не получилось», – пронеслось у меня в голове. В ужасе я стал шарить по карманам, пытаясь найти камень или мелкую монетку. Хоть что-нибудь. Кинуть в надвигающегося монстра. Отвлечь его, а затем бежать. Куда угодно, только подальше от этих холодных рук, от этих белых глаз. Внезапно пальцы нащупали в кармане тонкий уголок сложенной бумаги. Счастливый билет! Я рефлекторно сжал этот ненадежный оберег. Где-то в глубине моего скованного ужасом сознания зародилась и окрепла беспочвенная детская надежда на счастливый финал. Я зажмурился, но оказалось, что мои веки вдруг стали прозрачными. Плоскость двора, контуры овина и груши исчезли. В серой пустоте ко мне приближался муло, молодой мастер в кожаном переднике, с перекошенным злобой лицом. В его руке холодно и хищно поблескивал инструмент. Вот сейчас он подойдет и начнет вырезать по живому.
Внезапно между мной и мертвецом возникла маленькая девочка в голубом платьице и легкой белой шляпке, из-под которой выглядывали локоны коротких светлых волос.