А я тебя да - стр. 19
Успокаивая меня, Бутенко повторял все то, что я и так уже слышала. Только в его устах это звучало как-то более обнадеживающе, что ли… Постепенно я успокоилась. Ко мне подкатили наркозную станцию, подключили какие-то датчики, и вдруг стало так хорошо! В ушах будто волны шумели. Этот звук пробудил в памяти кучу приятных воспоминаний. В основном из детства. Вот мы с мамой вышли набрать к ужину морских гадов, в изобилии выброшенных на берег недавным штормом, вот мы с соседскими ребятишками с воплями неслись в море, а то было еще такое холодное, сезон впереди, но нам уже не терпелось! А потом в моих воспоминаниях случился временной скачок. И вот уже я будто со стороны смотрела на нас с Семеном.
После ужина в ресторане он, как и обещал, отвез меня домой.
– Ну, я пойду, – шепнула, нервно заправив за ухо ненавистные кудри, но почему-то не уходила. Все чего-то ждала. Может, что он у меня телефончик попросит. Или о новой встрече заговорит. – Спасибо за все. И за помощь с ментами… Ой, – испугалась я, осознав, что могла его этим словом обидеть, – то есть…
Шведов накрыл мою руку и чуть на себя потянул. Я в панике билась, а он улыбался – надо же! И так его эта улыбка преображала. Я уставилась на него, как зачарованная.
– Я понял.
– Правда, не знаю, что бы без тебя делала.
Семен погладил мои пальцы и осторожно провел вверх по руке, плечу, коснулся шеи. Чуть придавил пугливо трепыхающуюся венку. И что-то такое мелькнуло в его глазах… Чисто мужское. Что у меня сердце замерло. И душно стало, и тревожно, и неловко ужасно, а еще очень-очень жарко.
– П-пойду. М-мама, наверное, уже волнуется.
– Только мама?
– Папа умер. Я поздний ребенок.
– Познакомишь?
– С мамой? Ты что… – испугалась я. – Вот так сразу?
– Ну а почему бы и нет? Будет знать, с кем ты – не будет переживать.
– А… – хлопнула я глазами, – … ты хочешь встретиться? Еще раз?
– Конечно, – Семен наклонился и целомудренно поцеловал меня в щеку. – Я напишу.
Его поцелуй до того меня растревожил, что я пулей вылетела из машины и чуть было не убилась, забыв о высокой подножке. Обернулась, хлестнув себя по лицу кудрями, и, поймав его волчий взгляд, торопливо засеменила к дому. А уже в подъезде, привалившись спиной к прохладной металлической двери и отдышавшись, сообразила, что номер-то он у меня так и не взял! Сначала расстроилась, просто до слез. Потом вспомнила, как он на меня смотрел, когда думал, что я не вижу, и убедила себя, что это и к лучшему. Уже тогда мелькнула мысль, что Шведов этот не так прост, как кажется. И ко мне у него… тоже все не так просто.