А впереди была вся жизнь… - стр. 6
– У нас раненые! – кричит сержант. – Десантники своих не бросают.
Он показывает, как два солдата должны скрестить руки. Получается миленькое креслице для хѐровых «раненных». Вся команда разворачивается и бежит в обратном направлении, неся парочку недоделанных идиотов. Когда одни устают, тех пересаживают на другое «кресло». Все злы, а «раненные» чувствуют себя, ну, очень виновато…
Тем же утром становится понятно, что мы в «учебке» рядом с Ферганой. У нас ни минуты покоя, мы в постоянном движении. Дрессируют по полной программе! Постоянно занимаемся физухой, отжимаясь или ковыляя гуськом. Последнее развлечение ещё то! Ты ползаешь вприсядку по буеракам с руками на затылке. Даже несмотря на мои плотные сношения с «королевой спорта», к вечеру мышцы бёдер болели невыносимо.
В другой раз прыгаем с учебной вышки. Кажется, это пострашнее, чем с самолёта: там всё видишь издалека, как в кино, тут земля совсем рядом – до неё с тренажёра лететь десятка-полтора метров, и чудится, разобьёшься насмерть! Впрочем, с «кукурузника» тоже было жутко впервой прыгать. Да куда деваться. Терпи, новобранец косорылый (это нас так ласково сержанты величают).
Через три дня я возомнил себя крутым перцем. Мне был ненавистен головной убор с дурацким названием «панама», поля которой уныло опускались вниз. Поэтому вогнул донышко панамы внутрь и задрал поля у неё – ну, настоящий ковбой в сомбреро.
– Что за пое…ень?! Совсем оборзел! – в ярости заорал сержант, когда увидел мой прикид. Я почувствовал себя кроликом перед удавом. В следующую минуту панамка оказалась в его руках. Ударом кулака сержант вывернул донышко наружу, после подкинул головной убор и ногой придал ему ускорение. Панама сделала дугу в воздухе, словно «летающая тарелка» и приземлилась, подняв облачко жёлтой пыли.
– Ещё раз увижу такую х…ню, будешь отжиматься до бесконечности! – определил сержант мне наказание. – Понял?
– Понял… – пролепетал я.
– Зато я не понял! – взорвался сержант и схватил меня за шиворот: – Как правильно отвечать?
– Так точно!
– Быстро скройся, чтобы не видел тебя.
К сожалению, сержант запомнил меня отлично. И через неделю, подозвав, спросил, где я учился. Я скромно упомянул о двух курсах медвуза.
– Самое то! – обрадовался сержант. – Сейчас производится набор в военную школу поваров. Туда и попи…дуешь.
Почему меня? Таинственную связь между медициной и кулинарией я не улавливал. Но начальство намного дальновиднее подчинённых, потому с ним небезопасно спорить. Возможно, сержант невзлюбил меня за наглость с панамой, но тот минус сейчас превращался в плюс – как-никак буду поближе к продуктам. Честно говоря, хавать хотелось всегда. Да и спать тоже.