А в мечтах ты моя - стр. 47
Расходиться все стали ближе к ночи. Когана в машине такси срубило. Хорошо хоть адрес успел назвать. Семену еще не доводилось бывать в гостях у друга.
– Эй, Там! Просыпайся. – Ноль эмоций. – Доктор Коган, я рожа-а-а-ю!
Таксист посмотрел на Семена, как на придурка. Но ему было все равно, главное, что Там зашевелился. На что и был расчет.
– И ты рожаешь? Что ж вы все рожаете, а? Задолба-а-али… -л. Задолбал.
– Но-но, доктор. Попрошу держать себя в руках, – хмыкнул Краснов, помогая Таму выбрать из салона. Сделать это было не так-то просто. Асфальт под ногами покрылся льдом.
– Твою мать, – ругнулся Коган. – Что-то совсем меня рубит.
– Не вздумай уснуть. Я тебя на горбу не потащу. Лучше расскажи, ты поэтому своими детишками не обзавёлся?
– Почему? – осоловело моргнул Там, занося ногу над ступенькой. А ведь он и на двоих не слишком-то прочно держался. Краснов на всякий случай подхватил друга под руку, прежде чем уточнить:
– Потому что рожающие бабы тебя по работе задолбали?
– Да нет, – сладко зевнул Тамерлан и все ж поднялся по лестнице, – просто детей надо рожать от любимой женщины.
– Это правда, – согласился Краснов, возвращаясь мыслями к Дуне.
– Ну, вот. А мне не повезло.
– Встретить любовь?
– Полюбить непроходимую дуру.
Семен как раз обдумывал слова Когана, когда его внимание привлек странный звук. Будто вмиг протрезвев, он быстро-быстро поднялся еще на один пролет. И присвистнул.
– Че там?
– Не поверишь, но, похоже, тебе опять придется потрудиться.
– Ты это о чем? – подозрительно поинтересовался Коган.
– Тут собака, похоже, рожает.
– Нет! – Там, который тоже успел подняться, попятился назад. – Выбрось это из головы. Я не чертов ветеринар.
– Ну, да… – Осторожно, чтобы и без того напуганная псина не цапнула его за руку, Краснов дал собаке себя понюхать. Ласково что-то приговаривая, потрепал ее за ухом. – Иди, открывай дверь.
– Я не буду принимать роды еще и у собаки!
– Давай, пока она меня подпустила. Не тяни резину, Там!
– Да чтоб тебя. Между прочим, животные с этим справляются сами, – бурчал он, организовывая изрядно потрепанной жизнью псине, страшной, как смертный грех, что-то вроде гнезда у батареи.
– Не хочешь помогать, отойди и не мешай. Я сам справлюсь, – рявкнул Краснов.
– Да ты хоть знаешь, что такое роды?!
– Не поверишь, но я их даже принимал. И речь сейчас не о собаке.
– Ты серьезно, что ли? – Коган впился цепким внимательным взглядом в лицо Краснова. – Твою мать. Потрепала тебя жизнь, а, Семён?
Тот лишь пожал плечами. Рассказывать о своей жизни в деталях он не мог. Да и не хотел. Хотя о жизни действующего члена разведгруппы Теней можно было книги писать. Это уж точно.