А утром пришел Фо… - стр. 35

Дождь кончился, но от этого легче не стало. Мокрая форма прилипла к телу, от каждого порыва ветра, окатывающего с ног до головы противной моросью, пробирал дикий холод. Я плотнее прижимался спиной к основанию вышки и крепче сжимал автомат, словно от этого можно было хоть сколько-нибудь согреться. И с тревогой бросал взгляды в сторону леса, где деревья яростно раскачивались на ветру и тянули к ограждению ветви, словно черные кривые лапы.

Я давно заметил, что по дорожке стелился густой белый, будто молоко, туман. Даже легкая дождевая морось не была ему помехой. Что-то внутри подсказывало: в такую погоду тумана быть не должно. Я с каким-то внутренним паническим страхом глядел, как вздымаются и оседают белые призрачные волны и, словно живое существо, туман подбирается к моим ногам. Туман! И Рыбалкин говорил про туман… Воздух между тем все больше наполнялся какой-то тошнотворной болотной вонью. Может, начал разлагаться труп?

Вдруг я услышал шум – равномерное, едва уловимое чавканье. Ощущение складывалось такое, словно кто-то шлепает по дорожке. Смена? Шаги были осторожные, часто прерывались, будто кто-то крадется. Я упал на землю под вышку и быстро сдвинул перед собой высокую траву, укрывшись в зарослях. Кто-то приближался, я уже слышал его сбивчивое дыхание. И вдруг он остановился, тяжело дыша, как раз там, где обрывалось освещение фонаря, так что виден был лишь темный неясный силуэт. Я подтянул за лямку автомат, упер приклад в плечо и приготовился к стрельбе.

– Зве-е-ере-е-к! – раздался шепот.

Сердце заколотилось в бешеном ритме. Туман проплывал по залитой фиолетовым светом дорожке между моим укрытием и силуэтом во мраке. Его белые рваные клочья походили на призраки.

– Стой, кто идет? – набравшись храбрости, прокричал я. – А ну, выходи на свет!

Силуэт двинулся, на освещенной площадке показался Эдик Драпко. Фу ты, напугал! Я опустил автомат и встал из травы.

– Эдька? Ты не пугай так. Я чуть не пальнул!

Драпко все так же молча стоял, сгорбившись, задумчиво глядя на меня. Автомат он держал перед собой.

– Зверек, это ты? – наконец спросил он.

– Конечно я, а кто же еще? – Я вышел на свет.

Драпко с облегчением вздохнул. Но по-прежнему не приближался и автомат не опускал.

– Что Волков? – спросил он.

– Нет больше Волкова, – тихо ответил я.

– А… – Драпко присел, опершись об автомат. – Значит, он и тут побывал!

– Кто?

– Кто-кто… Провин!

– При чем тут Провин? – удивился я.

– Да так, – уклончиво ответил Драпко.

Он достал сигарету. Закурил.

– Слушай, Зверек, – сказал Драпко, затягиваясь. Руки его дрожали. – А ведь мне теперь дисциплинарный батальон светит, да?