…А родись счастливой - стр. 8
Сразу обменяться впечатлениями было неудобно – подошли новые клиенты. А обменяться хотелось: Маше, знавшей здесь каждого до последней бородавки на затылке, – сказать; Любе, жившей, как после купания в прохладном море, – спросить. И они едва дотерпели до часа закрытия парикмахерской. Даже когда минут за десять до этого позвонили из которой-то приёмной с вопросом, нельзя ли сейчас спуститься к ним шефу, Маша, чего с ней никогда не бывало, жалобно протянула в трубку:
– Ой, а нельзя завтричка, а? Едва на ногах стоим – столько сегодня всех было. Скажи, расчёска из рук валится. С утричка бы завтричка лучше. – И едва отговорившись от работы, оттуда же, от телефона оглядела Любу так, будто та уже примеряла фату, и, довольная, сообщила радостно:
– А он на тебя клюнул!
– Кто?
– Сокольников!
– Кто он такой?
– Скольников-то? Господи! Он Сокольников и есть. Мужчина на сто сот. Семейный, конечно, она врач у него, но он-то – кавалер! – свет таких не видывал. Мне бы десяток лет куда девать, у любой бы его отбила, хоть что хочешь бы со мной делали. Когда бы ни явился – зимой ли, летом ли – всегда с цветочком, будто за пазухой носит. Один тут ещё такой-то, тот всё с конфетками, но много пожилей Сокольникова, дышит уже плохо, а этот – ка-ва-лер! Ко мне, гляди, не сел.
– А чего ему завтра от меня может быть надо?
– Господи! Да чего им всем от нас надо!?
– Но мне-то этого, может, вовсе и не надо. – Люба пожала плечами и стала рассматривать себя в зеркале, ловя заодно и Машино отражение.
– Надо ли – нет ли, а подголовничек перед компрессом опустила, другую подпорку нашла! – хитрюще прищурилась напарница. – Тебе упереть есть на что! Ты тут за неделю у меня весь исполком на голову поставила. Хорошо срок тебе короток дан. Завтра с полдня одни бабы попрут, сушуары докрасна накалим.
Когда ровно без четверти девять следующего дня она вошла в кабинет Сокольникова, он указал ей на глубокое кресло чуть наискосок от его просторного стола. Люба поняла, что отсюда она будет для него, как на ладони, и села так, чтобы прежде всего он увидел и оценил её ноги, с которыми, как она считала, ей повезло больше всего.
Но хозяин кабинета не ушёл за свой огромный стол, а присел на тот его краешек, что ближе к Любе. Это чтобы и она видела, если и не атлетическую его фигуру, то хотя бы умение одеваться и по моде, и по возрасту, и по положению одновременно.
– Начнём со знакомства? – коротко улыбнулся он. – Я – Сокольников Анатолий Сафронович. Вы?
– Любовь Андреевна Викмане.
– Что-то прибалтийское было в роду или по мужу?