А потом я проснусь - стр. 26

Мне хочется наговорить ему вдогонку кучу слов, от которых его депутатское эго поежилось бы, и только раздавшийся в динамике голос матери меня останавливает.

— Алан, хороший мой. Как ты там? Я соскучилась. Ты когда домой собираешься?

— Привет, мам. — Я глубоко вдыхаю, перестраиваясь на благостную волну. Если бы не она, мы с отцом,скорее всего, перестали б общаться. Я бы так точно внес его номер в черный список. — У меня все хорошо, и я тоже соскучился. Думал купить билеты в ближайшие пару дней.

— Ой, как хорошо! А то я вчера вашего Лелика видела в фитнес-клубе, так он спрашивал, когда ты вернешься.

— Лелик звонит мне чаще, чем кто-либо, и он точно в курсе всех моих перемещений, — усмехаюсь я. — Обещаю сказать тебе первой.

— Хорошо, — говорит она и понижает голос до еле различимого: — Папа очень злится, что ты не возвращаешься. Хочет о делах с тобой поговорить.

— Я в курсе, мам. — Встав с кровати, я подхожу к окну, второй раз за сутки жалея, что под рукой нет сигарет. Сейчас они бы помогли мне не так раздражаться. — Только у меня уже есть дело.

— Кто спорит, мой хороший? — ласково произносит она, копируя тон из детства, каким она общалась со мной шестилетним. — Ты уж не зли его, ладно? Приезжай. Знаешь же, что папа тебе только добра желает. Как-никак, ты его единственный сын.

Я нащупываю на подоконнике спичку и засовываю ее в рот. И пусть я сделаю все без оглядки на нескончаемые претензии отца, этот разговор все равно меня бесит. Потому и мать мало интересует то, чего хочу я. Даже в возрасте двадцати девяти лет при полной финансовой независимости мне по-прежнему отведена роль марионетки великого Волынского.

10. 10

Ярослава

— Да что ж ты такой тяжелый-то, а? — ворчу я, безуспешно пытаясь снять с ноги развалившегося Тотошку. — Аж лодыжка онемела от твоей тушки. Вот посажу тебя на диету из риса — будешь знать.

Зевнув, Тотошка поворачивается ко мне пузом и демонстрирует свои собачьи причиндалы во всей красе.

— Или кастрирую, — грозно добавляю я. — И переименую в Евнуха.

Сбросив с себя Тотошку и одеяло, я выпрыгиваю из кровати и шлепаю в сторону ванной. Почему-то жутко хочется пить. Неужели безалкогольное пиво так на меня действует? Всего-то полбутылки. Следом семенит Тотошка. За этого я его обожаю: за то, что жить без меня не может.

— И что ты так на меня пялишься? — шутливо огрызаюсь я, стаскивая пижамные шорты. — Тоже зад разглядываешь? Все вы, мужики, походу, одинаковые.

В ответ на это обвинение Тотошка без угрызений совести тыкается носом в сброшенное на пол белье и начинает его обнюхивать.