А не как Лёнька! - стр. 9
Он смотрел на меня, как на ненормальную, и я прекрасно его понимала. Да, всё, что я говорила, могло походить на бред, но ведь мы только что на глазах этого парня ходили сквозь стены, так что всё-таки у него были причины поверить мне на слово.
Мы глядели друг другу в глаза, а Лёнька недовольно пыхтел мне над ухом, не зная, как вклиниться в разговор и как отдалить меня от парня, не применяя физическую силу. Он знал, что потеснить меня сложно, если я не желаю двигаться с места.
И тут зазвонил мобильник. Мы все вздрогнули и переглянулись.
- Ответь, - обрадовался прекрасной возможности Лёнька, кивая в сторону кровати, от которой шёл звук.
Я тоже обрадовалась звонку, потому что он был не только прекрасной возможностью для Лёни убрать от меня Сашу, но и отличным шансом для нас узнать, материален ли этот парень.
Саша в несколько шагов добрался до кровати и схватил телефон нетвёрдой рукой.
- Да, малышка, привет, - начал он и, бросив на нас косой взгляд, вышел на кухню. – Да, обещал. Помню. Вот как раз хотел тебе позвонить…
Наивный. Что нам стены, когда мы духи!
- Видишь, у него девушка есть, - заметил Лёня, не скрывая радости от этого открытия.
- Может, это сестра его или подруга, - ответила я, расправляя плечи и передёргивая ими: да, неприятно узнать, что Саша не свободен, но, в конце концов, я же не влюбилась, верно?
- Ага, успокаивай себя, - хмыкнув, отозвался Лёнька и отправился внутрь шкафа – проверять, где его вещи. – Ты ж глянь, он все мои рубашки куда-то дел!
- Ясно куда – на помойку, где им самое место, - ответила я, направляясь к своему комоду, который я прикупила с рук всё у той же повзрослевшей девочки-подростка, которая явно в детстве любила нежно-розовый цвет.
Сунула голову в комод и осмотрелась, привыкая к странным ощущениям. Необычно так… В комоде оказалось темно, но хорошо, что направляющие были так плохо отрегулированы, что ящики прилегали к корпусу неплотно, оставались щели. Так что рассмотреть вещи я могла лишь через узкую полосу света, но и этого хватило, чтобы узнать их. Кроме того, почувствовала аромат своего ополаскивателя для белья. Хотя, наверняка, Саша пользовался им и сам, не пропадать же недавно початой упаковки.
Кажется, с тем, что мы многое утратили, у нас обострился слух и обоняние… И прикасаться к чужой коже мне никогда не было столь приятно, как сегодня к Саше… Это дело в нём или всё же в обострившихся ощущениях?
- А мои – не выбросил, - гордо заметила я, обращаясь к Лёньке, который продолжал обшаривать комнату с самым деловым видом. Словно его вещи ему могли ещё понадобиться, и словно он сейчас мог хоть что-то предпринять ради их спасения.