А между нами снег. Том 2 - стр. 29

– Полчаса, – повторил Олег Павлович, и, пнув столик с кружкой горячего чая, вышел вон.

Забрался обратно в карету и стал ждать. От злости, которая кипела у него внутри, не мог даже рассказать Ивану Григорьевичу о произошедшем.

Кое-как Олег Павлович смог объяснить. Иван Григорьевич так заразительно стал смеяться, что и Олег расхохотался. Правда смех Олега Павловича был больше похож на крик индюков. Поскольку злость ещё кипела внутри него, он не понимал, как ему поступить дальше. На всякий случай сидел в карете 40 минут вместо тридцати обещанных.

И был крайне возмущён тем, что со двора никто не выходил. Не было никакой суеты.

В этот раз пойти с Олегом Павловичем решил и Иван Григорьевич.

Когда открыли дверь, ужаснулись оба.

На пороге лежали пятеро детей. Сначала самый младший, на вид года три. За ним пятилетка и так далее до десяти примерно, а дальше родители: Алёнушка и рыжебородый. Рыжебородый замыкал странную процессию. Лежали они все ровно так, чтобы удобно было делать шаги через них.

Олег Павлович пыхтел как паровоз.

В гостиной повисла тишина.

– Буду лежать тут, – пропел рыжебородый, – пока не помру. Мне что тут, что там.

Он пошевелился и указал рукой на дверь.

– Помоги ближнему своему, и он поможет тебе, – продолжал рыжебородый.

И вдруг все запели хором как в церкви. Заголосили писклявыми голосочками дети, но продолжали лежать смирно.

Голос у рыжебородого был басистым, хорошо поставленным.

Этот концерт звучал в ушах Олега Павловича, проникал внутрь, но не успокаивал, а раздражал ещё больше. И совершенно обезмолвил его.

Иван Григорьевич улыбался. Ничего подобного в своей жизни ещё не встречал. За такую оригинальность он, пожалуй, в былые времена похвалил бы виновника.

– Ну всё, – пропел рыжебородый, – реквием спели, умираем.

После слова «умираем» все скрестили руки на груди.

Долгая тишина повисла в гостиной.

Олег Павлович понимал, что если сейчас не решит этот вопрос, то так и будет стоять неизвестно сколько и точно дождётся, пока эти семеро помрут.

Видимо, концертная программа была хорошо продумана. Поскольку действий со стороны хозяина не совершалось, началась вторая часть.

Без команды, без призыва все дети вскочили и бросились к ногам Олега Павловича и Ивана Григорьевича.

– Пощадите, господин, не губите жизни детские, души невинные, – залепетали дети.

Отец и мать опять запели.

– Цы-ы-ы-ы-ц, – заорал неожиданно Олег Павлович, но никто не испугался его голоса. Рыжебородый затянул:

– Бе-е-е-е-сы-ы-ы выходя-я-я-я-т, бе-е-е-сы-ы вы-хо-о-о-о-дя-я-я-т! Быть добру.

Еле освободившись от вцепившихся в ноги детей, Олег Павлович подошёл к рыжебородому, наклонился над ним и заорал в ухо: