А где-то дышится легко. Городские сказки - стр. 4
Екатерина передернула плечами и скользнула по мне виноватым взглядом.
– Мы пошли на второй переход опять вдоль скалы по узкой тропе. Правда, на этот раз мы были уже довольно высоко. Тропа круто вилась наверх. Дантовы круги.
Екатерина недобро усмехнулась в сторону.
– Подул свежий ветерок, и небо очень быстро затянули серые летние облака, воздух стал молочным и плотным. Впереди был резкий поворот почти на девяносто градусов, я смотрела след в след Косте. Вдруг начал накрапывать тихий дождик. Я подняла лицо вверх, чтобы хоть немного смыть пот с лица, освежиться. Когда опустила голову, Кости не было. Я остановилась, и в этот момент грянул гром. Я вздрогнула всем телом и качнулась в бок, правый ботинок заскользил вниз по камешкам. Твердая рука сзади прижала меня к скале. Вокруг потемнело, началась гроза. Леша сзади кричал: «Не бойся, летние грозы быстро проходят. Нужно идти вперед, там за углом нас ждет Костя». Чтобы справиться с этим маневром, я повернулась лицом к скале и, цепляясь руками за камни, боком миллиметровыми шажками стала передвигаться вдоль тропки. Налетел ветер, хлестал дождем, я промокла до нитки. Дождь заливал глаза, было трудно смотреть сквозь воду. Я увидела руку Кости, схватила ее и потихоньку, с его помощью, перебралась за угол. Там был небольшой плоский выступ, на котором могли поместиться все мы трое. Тропа продолжалась чуть выше, надо было пробраться к ней по скале. Мы каким-то чудом добрались до нее и пошли дальше. До этого я была лицом к скале, и теперь можно было повернуться к ней боком. Я повернулась, молния сверкнула совсем рядом. Ветер бушевал. Я посмотрела вниз – тут Екатерина замолчала.
Расширенные зрачки, на лбу у корней волос вздулась венка, сцепленные намертво скулы, я подалась вперед. Мне было тяжело видеть ее такой. Я взяла ее ладонь, она была влажной и ледяной. Екатерина медленно перевела на меня взгляд:
– Я никогда в жизни не испытывала такого страха, – продолжала она хриплым голосом. – Это мучительное чувство такой силы, что полет вниз казался освобождением, неимоверно благостным, как любовь Господа. Я смотрела в бездну, разверзшуюся передо мной, и мечтала только об одном – избавиться от этого страха. Это была глубочайшая расщелина без дна, сплошная чернота внизу. Гремел гром, и я, девчонка, воспитанная в семье атеистов, подумала: «Это Он». Бог, понимаете? – она наклонилась ко мне.
У меня стояли слезы в глазах.
– Я отпустила камни, за которые держалась, и подалась вперед, мне казалось, что я уже лечу, свободная от всего. Сильная рука сзади резко меня развернула к скале, и Леша всем своим телом молча прижал меня к ней. Я закрыла глаза, жгучие слезы обжигали щеки, мне казалось, меня лишили небесной любви и блаженства. Выждав минуты две, он, обеими руками крепко держа меня за предплечья, повернул вдоль тропинки и очень грубо крикнул: «А ну, пошла, давай, пошла!». Помню, меня напугало это и задело. Но я как-то вся собралась и пошла. Остаток маршрута мы прошли довольно спокойно. Вскоре небо прояснилось, воздух дрожал от влажности, испарений и пекла. Стало трудно дышать.