А если снова с чистого листа - стр. 13
На тумбочке лежала вывернутая наизнанку сумочка. Украдкой она прощупала ремешок. Он подпорот был, и туда она запихнула ключ от банковской ячейки. Надёжно, её попутчики наверняка сумку обыскивали, но ремешок прощупать не догадались. Альбина выдвинула ящик и покопалась в нём. Бумажника не было, как не было и паспорта. Их изъяли ещё вчера. Зато телефон был на месте, правда, вынутый из чехла. Она прислонила палец к задней стенке, и экран загорелся.
– Надо же! Полчаса со смартфоном плавала, а он не сдох! Сейчас я про Катерину всё узнаю, – нашла в контактах регистратуру, дождалась ответа. – Будьте добры, медсестра Катя, что на приёме с онкологом, как её фамилия? Рясова? А не подскажете, как с мужем её связаться? Она в автомобильную катастрофу попала. Муж рядом? Передаю трубку должностному лицу, – сунула она трубку следователю.
Возвращая трубку, следователь как-то виновато сказал:
– Муж вашей подруги утверждает, что с вашим мужем она не в родстве.
– Любовники? А что же она нас к своей матери повезла? Или… убить собиралась?
– Да нет, эксперты высказались однозначно, что мост развалился под весом машины. Ездили там местные, но на тачках полегче. А Нива всё-таки тяжеловата. Но, извините, как-то вы спокойно эту информацию восприняли.
Ах, чтоб тебе! То истерику должностному лицу нельзя закатывать, а то больно спокойно на измену мужа и подруги реагируешь!
– Ну, во-первых, меня не так давно валерьянкой напоили, а во-вторых, у меня в приоритете беременность. Что о измене мужа горевать, если и мужа-то уже нет? А подруга… я же сказала, что у меня четверть века с ней контактов не было. Значит, и подруги нет. Перетопчусь без подруги. Так… мне пора на УЗИ.
После обследования её перевели в гинекологическое отделение. Когда врач сказала об этом, она как-то выжидающе глядела.
– Что не так? Ждёте, что откажусь?
– Ну… вам же мужа хоронить…
– Но вы же слышали, что другая ваша пациентка была ему ближе. Так что уступаю ей его тело, – и процитировала: «Вот урок для всех повес, хоронил его собес».
И Альбина вылежала необходимые для сохранения беременности десять дней. В первые дни Катерина её навестила.
– О, ты пришла поблагодарить меня за спасение?
– Сучка!
– Кать, ты же договорилась со Славкой убить меня и наследство получить, и я не бешусь. И вытащила тебя из машины, жизнь тебе сохранив. Что же ты ненавистью ко мне давишься?
– Ты всю жизнь легко жила!
– Да, я хорошо жила, – мечтательно вздохнула Альбина. – У меня были не очень молодые, но любящие родители. Мама работала в детском саду, папа на заводе. Папочка меня читать учил. Они никогда не орали, как Смирновы из квартиры напротив, помнишь? Но потом папа умер, я в шестом классе тогда училась. Тяжело маме было, но она никогда мне не жаловалась. Бедновато. После школы я в институт поехала поступать, там Артурка уже на третий курс перешёл. Я подрабатывала где могла, потому что мама от её мизерной зарплаты много мне дать не могла. Но она всё равно присылала! Потом Артур диплом получил, и мы расписались. Потом он бригаду набрал, стал сам строить. Мы в наше дело деньги от продажи родительской квартиры вложили, когда мамочка умерла. Я помогала. Детей, Артур говорил, мы позволить себе не можем. Ну, а когда подняли дело, ничего с детьми не вышло. Врачи говорили, что тут много факторов: длительный приём таблеток, тяжёлый физический труд, да на холоде. Всё равно, в молодости мы были счастливы. А потом счастье кончилось. Ты завидуешь мне, Катя? У тебя мама до сих пор жива. Меня Артур давил, чтобы я ни с чем ушла. И имею я за душой квартирку-маломерку… и больше ничего. А ты решила, что у меня половина Артуркиных миллионов, и Славка их в наследство получит? Удалось у меня последнее отнять? И даже жизнь. Тепло ли тебе, девица?