А если это любовь? - стр. 36
Давай же! У тебя последний шанс, девочка… Передумай. Пойми, в какую грязь лезешь.
Родион наклонился. Провел носом вдоль скулы, не касаясь кожи. Вдыхая тонкий, едва ощутимый аромат. Даже тут Бэлла была точна к деталям. Девчонка не могла пахнуть лучше.
В ответ на его действия она шумно выдохнула. И пошла трогательными мурашками. Он осязал пальцами, как приподнялись волосы у нее на затылке… Ну, что стоишь, м-м-м? Беги. Откажись от этой мысли. Оно не стоит… Никакие деньги не стоят. Ну?!
Девчонка задрожала. Но упрямо вздёрнув подбородок, чуть повернула голову. К нему… Нюхающему ее, как голодный лев только что захваченную добычу. Горячий воздух срывался с ее маняще приоткрытых губ. Хотелось целовать ее… Мурадов было потянулся. А она в последний момент отвернулась.
Наслушалась, наверное, историй о том, что поцелуй – это что-то личное? Шлюхи не целуются? Ну, что ж. Тогда её рту можно найти другое применение. Родион цинично хмыкнул. Отошел от девчонки. Вернулся в кресло.
– Чего застыла? Иди сюда.
Та хлопнула длинными ресницами, помедлила, но все же сделала пару шагов навстречу.
– Сюда… – Мурадов похлопал себя по коленке. Как будто собаку звал к ноге. Девчонка сглотнула. Подошла ближе и осторожно уселась ему на колени. Её дыхание окончательно сбилось. Пульс в горле молотил так, что она, может, и хотела бы что-то сказать, да не получалось. – Ты не поняла. Я имел в виду – садись на пол. Так удобнее работать ртом. Ты же, я надеюсь, умеешь?
Беги, твою мать! Скажи «нет». Откажись. Докажи себе, мне… что не все продается.
Но она не отказалась, нет… Она громко сглотнула и, так ничего и не ответив, потянулась дрожащими пальцами к его ремню.
Су-у-у-ка.
Конечно, ни черта у нее не получилось. Ни с пряжкой справиться, ни с молнией. Но ему уже было все равно. В два счета стащив штаны к щиколоткам, Родион откинулся на спинку кресла и уставился на девчонку во все глаза. Его не самого комфортного объема член покачивался у её лица. Едва ли не задевая сочащейся головкой лихорадочно горящие щеки. Грудная клетка вздымалась и опадала, как кузнечные меха… Воздуха катастрофически не хватало. Злость умножила похоть на миллион. Возвела в ту степень, за которой уже ничего не оставалось – только эта потребность.
Девчонка зажмурилась, сжала пальцы вокруг ствола. Слишком осторожно, ему сейчас хотелось сильнее. И… лизнула. Она не умела. Вообще ни черта. Глупо было надеяться. Так какого же черта вместо того, чтобы это все остановить, он скомандовал:
– Бери глубже и соси. Это слово очень доступно описывает то, что тебе нужно делать. Ну, или убирайся. Забирай деньги и вали, пока отпускаю!