А-Элита - стр. 8

Панасюк с участковым шли чуть впереди. Одетый по форме сотрудник милиции докладывал на ходу про шапку – дескать, ондатра вся в целлофане, в сейфе, дожидается дактилоскопии. Тарас Борисович не удержался, спросил едко: как же такое могло случиться, что берлогу бродяги раньше не обнаружили? Участковый начал оправдываться, но Панасюк только рукой махнул, мол, стыдно ему, сотруднику центрального аппарата МВД, перед коллегами из КГБ за некоторых нерадивых товарищей, скверно работающих на местах. Собеседник в долгу не остался, с деланым простодушием поинтересовался общим ходом следственно-разыскных мероприятий по убийству Миронова. Как там оно? Продвигается «Дело о непреднамеренном убийстве»? Или с зимы застыло на мертвой точке?

Старший опер с участковым обменивались колкостями, а Лосев шагал, отстав на полкорпуса от разговорчивой парочки, и курил папиросы одну за другой, насыщал организм никотином впрок.

Предназначенное на снос строение, в коем отыскалась лежка гражданина БОМЖ и З, представляло собой бывший жилой дом в три этажа с одной парадной, с дюжиной дыр – оконных проемов на обветшалом фасаде, с рыжей от ржавчины мятой крышей. Заброшенный дом стоял на отшибе, в окружении луж и лужиц, прошлогоднего сухого бурьяна и свежего мусора.

– Бардак! – походя пнул ботинком мусорную кучу участковый. – Найду, который ЖЭК сюда это сгрузил, всю контору на пятнадцать суток посажу.

– Недавно загадили, – принюхался Панасюк. – Недельки полторы назад.

– Пахнет от мусора отвратительно, – поморщился Лосев. – Запашок отпугивает юных тимуровцев, вот бомж и владеет безраздельно помещением.

– Правильно мыслишь, Андрейка, – похвалил Тарас Борисович, шурша прошлогодней травой и обходя краем примкнувшую к куче мусора лужицу.

У порога заброшенного дома участковый уполномоченный опустился на корточки.

– Вчера я тут, на видном месте, мелочь разбросал, – объяснил участковый. – Гривенник, пятак, вон – копейка валяется, – участковый собирал монеты с изувеченного трещинами асфальта. – Все деньги целы, значит, алкаш не возвращался.

– Или вернулся ночью, – выдвинул версию Лосев. – Мог заметить изменения в своей берлоге, а именно – исчезновение предназначенной для продажи ондатровой шапки, и ночью же уйти. Деньги в темноте мог и не заметить.

– Правильно мыслишь, – кивнул Панасюк.

Гуськом вошли в сумрак подъезда. Гуськом поднялись на третий этаж, свернули к перекошенной двери.

– Прошу, – участковый пнул дверную панель ногой, заскрипели, застонали дверные петли.

Первым шагнул в помещение Панасюк, за ним Лосев. Проводник остался у входа.