А единороги будут? - стр. 21
Ну, вот теперь я не в сем мире старательно пытаюсь объяснить, что мне нужно отвлечься от занятий, а не пытаться довпихнуть невпихнутое.
– Леди… – в голосе Рикиши звучат нотки, которые меня настораживают.
После того случая, когда я еле отбилась в последние секунды, мы больше не заходим так далеко. Причем не только из–за меня. Мой соблазнитель тоже делает вид, что все эти поцелуи и объятия нам только приснились. Он даже глаза вечерами подводить перестал, очевидно, обозначив этим вывешивание белого флага. Наивный… Мне он как раз больше нравится не накрашенный. Хотя…
Нет. Экзамен. Потом я вообще отсюда уеду, так что никаких сексуальных отношений с чужими рабами. Наверняка в академии будут равные мне мужчины, и я найду с кем развлечься.
А может, вообще, не сдам или сорвусь в последний момент и потребую вернуть меня домой. Да, мне надо успокоиться, расслабиться, почитать что–то отвлекающее.
– Леди, может быть вас завтра свозить в город?
– Это было бы чудесно!
Весь последний день до экзамена мы бродим пешком по каменным мостовым. Они довольно широкие, кстати. Даже те, по которым не ездят на повозках, а только скачут на лошадях. Здесь тоже есть понятие одностороннего и двухстороннего движения. И даже знаки есть! Например, лошадь, перечеркнутая красной чертой. То есть поворачивать на лошадях нельзя.
В первый раз этот знак я увидела рядом с домом, забором которому служили идеально ровно постриженные кусты местного растения. Мне оно напомнило шиповник, но только с более вытянутыми цветами, как у тюльпанов. Вот поворачивать на мостовую вдоль этого забора можно было только пешком.
Я прошлась, наслаждаясь приятным ароматом и любуясь красивыми знакомыми и, одновременно, незнакомыми цветами.
Рикиши шагал рядом, поглядывая по сторонам. По случаю прогулки он нацепил шпагу, и это очень помогало расслабиться, забыть о том, что рядом со мной не совсем простой парень. Я никогда не видела рабов со шпагами.
В конце улицы мы вдруг резко развернулись и направились в обратную сторону. Сначала я не поняла, потом, обернувшись, увидела, что из небольшого бара выскочили трое мужчин в сильном алкогольном опьянении и, вообще, не очень представительной, но внушительной наружности. Тут–то я призадумалась, насколько в городке должно быть небезопасно.
Но раз мне было позволено гулять, причем в сопровождении только одного Рикиши, значит, все уверены, что мне ничего не угрожает? Или… Или меня сейчас прирежут где–нибудь в подворотне? Нет, это у меня обострение паранойи. И дело даже не в том, что мой учитель не сможет меня предать. Сможет. Ну, гипотетически – сможет. Прикажут и предаст. Дело в том, что смысла в моем убийстве именно сейчас я не видела никакого. Для Сонолы не видела. Возможно, у покровительниц моих соперниц смысл был.