А чего дома сидеть? Том 4: Россия, Афганистан и Иран - стр. 6
Именно в эти дни я стала испытывать первые отголоски счастья и благодарить себя за то, что однажды выбрала этот путь – жить под открытом небом.
Дефолтное состояние мозга можно поймать не только в первые пятнадцать минут пробуждения, но и когда отдыхаешь у костра, слушая его треск и наблюдая за тлением угольков. Когда сидишь на берегу водоема и разглядываешь волны. Занимаешься творчеством, рисуешь, поешь, танцуешь, слушаешь музыку, дождь, подставляешь руки ветру. Наблюдаешь за жизнью насекомых, вдыхаешь аромат леса, в котором только что прошел дождь, катишься на велосипеде, лежишь на траве и смотришь в небо, следя за движением облаков. Даже во время мытья посуды или полов, вязания или шитья, когда человек методично выполняет однообразные действия, он может внезапно провалиться внутрь себя и попасть в это состояние. Совершенно точно ничего не получится, когда пытаешься сублимировать свои эмоции: в гневе, обиде, злобе или расстройстве. Мы можем воссоединяться с собой только в спокойном состоянии, а когда слышим себя, нам яснее видится картинка – это что-то вроде внутренних подсказок, что по-настоящему наше, а что навязано. И когда видишь «свое», то и появляется рецепт личного счастья, ты вдруг понимаешь, как можешь сотворить из своей жизни шедевр. Да, конечно, это звучит фантастично, но именно так это работает. Потому что, когда выбираешь свой путь, тебе будто сам мир помогает идти этой дорогой, направляет и предоставляет возможности для осуществления своего плана. И на этом пути ты начинаешь замечать, что, казалось бы, не связанные между собой вещи – на самом деле связаны.
Так, в 2017 году, столкнувшись с очередным внутренним кризисом, я внезапно придумала себе велосипедный поход через всю Россию до Магадана. Это было страшное решение, и рационально объяснить его невозможно. Внутри себя я просто увидела путь, который предлагал решить мои проблемы. Рассудок спорил со мной, предрекая, что от этого проблем у меня станет еще больше. Но от отчаяния, убеждая себя, что терять мне все равно нечего, я все-таки доверилась этому внутреннему озарению, и именно оно подтолкнуло меня в совершенно новую жизнь, полную свободы и личного наполнения. С тех пор я больше не зажимаю себя рамками логики и рассудительности.
В последние годы я уделяю большое внимание публичным выступлениям ученых-нейробиологов, которые имеют высокую мировую цитируемость, особенно Татьяны Владимировны Черниговской (доктор биологических наук, директор института когнитивных исследований, психолингвист, профессор, популяризатор науки), которая посвятила работе с мозгом всю свою жизнь. На лекциях Татьяна Владимировна часто повторяет фразу выдающегося физика, лауреата Нобелевской премии Альберта Эйнштейна: «Интуиция – это священный дар, а рациональный ум – верный слуга. Мы создали общество, которое воздает почести слуге и забыло о даре». Эйнштейн полагал, что знания любого человека ограничены (условно от А до Я), поэтому логическое мышление не может выйти за пределы этой области, в то время как интуиция (иногда он называет ее воображением) свободна, как кошка, и может бродить где угодно. Такие же свидетельства содержатся в дневниках, воспоминаниях и переписке других известных людей: все они утверждали, что великие открытия, продвинувшие нашу цивилизацию, совершались в момент, когда мозг не натужно думал, а был расслаблен и свободно «блуждал», то есть находился в дефолтном состоянии.