~ А. Часть 2. Найти тебя - стр. 6
«У нас была просто потрясающая семья», – с иронией думаю я и перевожу взгляд на широкое низкое окно, рядом с которым сижу. Там, за окном, завьюженный тротуар, снег, падающий рыхлыми хлопьями и прохожие – десятки людей, идущих мимо меня.
«Интересно, кем бы я стал, если бы Сечины не забрали меня из детдома?» – думаю я. Что бы ждало меня? В лучшем случае, успешное окончание школы, малобюджетная малогабаритная квартира, выделенная государством, год первых пьянок (свобода!), учеба в профтехучилище или если совсем повезет, то в каком-нибудь более-менее приличном ВУЗе. Работа, которую ты будешь выбирать исходя не из собственных предпочтений и склонностей, а исключительно из зарплатной вилки. Скоропалительный брак с какой-нибудь девочкой, которой ты предложишь замуж не потому что у вас случилась любовь, а потому, что ты боишься одиночества. Некое подобие молодой семьи, которая все равно распадется, когда ты и эта девочка повзрослеете и наконец поймете, что вас никогда ничего не связывало. Алименты, выходные с ребенком, который давно называет отцом не тебя. Поиск себя, еще один брак, попытка самореализоваться, новый развод, прощание с иллюзиями, медленное угасание и – всё. Пустота…
Но это так, средний, я бы сказал, проходной вариант, потому что в худшем случае тебя ждет неблестящее окончание средней школы, подворотни, крыши, дурная компания. Как следствие, алкоголь и наркотики. Медленно приходящая, но от того еще более страшные тоска и озлобленность на людей (вы не такие, как я). И криминал, потому что я по натуре азартен, в юности предпочитал решать проблемы не башкой, а кулаками и, по большому счету, всегда боялся только одного страха. И наконец, в самом худшем случае, тебя ожидает самоубийство, потому что так по статистике заканчивают примерно десять процентов детдомовцев.
«Хотя нет, я бы на это не пошел: не тот характер. Да и конец унизительный…»
Впрочем, о том, чтобы было с тобой, очень легко рассуждать, если ты имеешь перед глазами живой пример: мать и отца, связанных с тобой генетически и той частью души и крови, которая переходит к тебе от родителей. Не зная, кем был твой отец, и, главное, кем была твоя мать (а ведь она была и, может быть, до сих пор даже живет где-то рядом), ты никогда не узнаешь о том, что ты обрел и потерял, и ты обречен быть один. Навсегда. На всю жизнь.
«Как и я…»
– Что ты там увидел?
– Что? – Мысли вспархивают, как воробьи. Я перевожу взгляд на Литвина, который, устав бороться с салатом, успел брезгливо отодвинуть его в сторону и теперь держит в руках чашку с кофе.