~ А. Часть 2. Найти тебя - стр. 22
Саша внимательно слушает, постепенно успокаивается по мере рассказа. В какой-то момент заводит руки назад, опирается на подоконник, чуть подсаживается на него и, постукивая каблуком в такт моего рассказа, продолжает вникать в то, что я ей говорю. На ее лице начинают понемногу проступать краски, а из глаз уходить то загнанное выражение, с которым она приехала ко мне в «Бакулевский».
– Ну что, теперь легче? – я усмехаюсь чуть грустно.
– Я Литвину тоже мишку сошью, – она пытается улыбнуться.
«Ты ему лучше Карину к одному месту пришей», – мысленно отвечаю я и, хотя моя ирония сейчас явно не к месту, начинаю сам улыбаться. Смотрю на свои сложенные в замок, почти сведенные судорогой пальцы, и аккуратно расцепляю их – так, чтобы она этого не заметила. Киваю ей:
– Ну хочешь, сшей.
– Поцелуй меня.
Ошеломленно вскидываю голову.
– Поцелуй меня, – полузакрыв глаза, просит она. А я смотрю на нее и никак понять не могу, откуда в ней столько силы и женственности? Самолюбивая. Стойкая. Красивая, хрупкая. Очень сложная. И может быть, она – та самая, одна на миллион, из-за кого сходят с ума, в одиночку с боем берут города или встают с колен и идут воевать один на один с целым миром?
Поднимаюсь со стула. Она отступает, тонкие длинные пальцы с силой вцепляются в подоконник, точно она боится упасть, но при этом она смотрит мне прямо в глаза:
– Поцелуй меня, как тогда, в первый раз.
– Сюда могут зайти, – зачем-то напоминаю я.
– Мне всё равно.
Медленно протягиваю руку к ее лицу. Подушечкой большого пальца обвожу ее приоткрытый рот, пока она, занавесив ресницами глаза, прижимается щекой к моей ладони.
– Ты знаешь, что с тобой очень надежно, да? Ты ведь знаешь об этом? – словно в забытьи шепчет она и трется щекой о мою руку, сама о нее ласкаясь.
– Нет, этого я не знал. – Бережно глажу пальцами ее скулу, мягкую кожу щеки, подбородок, отвожу за ухо прядь волос, трогаю сережку, продернутую в ее ухе.
– Поцелуй, – напоминает она и вдруг легко прикусывает зубами мой палец.
– Ах, так? – с шутливой угрозой завожу ладонь ей на затылок, тяну к себе. Но она не сопротивляется. Наоборот, встает на носки, обвивает меня руками за шею и, поглаживая мои волосы, поднимает ко мне лицо. Наклоняюсь и нежно трогаю ее губы губами, пытаясь вложить в это касание все, что я чувствую к ней. И эта нежность просто убивает меня. Почему-то раньше всегда стыдился этого чувства. Раньше мне казалось, что оно уронит меня в моих же собственных глазах, но между жалостью и нежностью, которые ты испытываешь к женщине, все-таки есть разница: в нежности присутствует страсть. И я, пытаясь сдержать себя, поглаживаю губами ее губы, мягкие, подрагивающие, но почему-то соленые. Внезапно осознаю, что она плачет. Не понимая, что не так, пытаюсь губами открыть ее рот, но она больше не отвечает.