~ А. Часть 2. Найти тебя - стр. 13

– Привет, Андрюха, – под хохот врачей говорю я в телефон.

– Привет, я не вовремя? – произносит Литвин на удивление озабоченным тоном.

– Да нет, а что? – откидываюсь на спинку дивана.

– А есть и другой анекдот, – между тем многозначительно продолжает Анна Михайловна.

– Я только что анализы на твоего Данилу получил.

– В смысле, на моего? – напрягаюсь я.

– К словам не цепляйся, – одергивает меня Литвин. – Короче, козел твой Савушкин, ясно? Потому что предварительный диагноз, который мы с тобой поставили, подтвердился. У мальчишки действительно тетрада Фалло.

– Уверен? – Я даже выпрямился.

– А что я по-твоему в медицине десять лет делаю? На кофейной гуще гадаю?

Литвин явно раздражен, но, если честно, то сейчас он вполне в своем праве, поскольку специализируется на тетраде Фалло, а тетрада Фалло представляет собой наиболее часто встречаемый у детей сложный врожденный порок сердца, сочетающий в себе четыре аномалии: большой дефект в межжелудочковой перегородке, мышечное сужение выводного отдела правого желудочка сердца, значительное смещение устья аорты от левого желудочка к правому (это при том, что аорта находится над обоими желудочками) и значительное утолщение миокарда (мышц) правого желудочка сердца.

Или же, если объяснить проблему общедоступным человеческим языком, то тетрада Фалло – это заболевание, при котором организм ребенка испытывает острый дефицит кислорода, поскольку врожденные анатомические дефекты недоразвития сердечной перегородки приводят к смешиванию артериальной и венозной крови. Вот откуда и симптом «барабанных палочек», и одышка, и «часовые стекла», и различные по тяжести и продолжительности приступы, и потеря сознания, и судороги, а на последней фазе заболевания – неминуемые кома и смерть.

– Ты дополнительные исследования назначал? – Под смех врачей я встаю с дивана и выхожу из ординаторской. Михайловна замолкает и, прищурившись, смотрит мне вслед. Я закрываю дверь.

– А сам-то как думаешь? – огрызается в трубке Литвин. – Так… – он чем-то шелестит в телефоне, – общий анализ крови у нас есть, ЭКГ, УЗИ и эхокардиография есть – кстати, я тебе результаты только что на почту отправил, – так что сегодня попробую взять у парня ангиокардиографию1, и если все более-менее нормально и других отклонений нет, то сразу же отправляю его в «Бакулевский» на операцию. Это не тот диагноз, с которым надо разгуливать, – грубовато заключает Андрей и, помолчав, добавляет чуть тише: – Знаешь, откровенно говоря, я вообще понять не могу, как этот парень до сих пор жив. То ли натура у него какая-то необыкновенная, то ли жажда жизни… просто нечеловеческая. – Произнеся последнюю фразу, Литвин пробует усмехнуться, но вместо этого сглатывает. Теперь мы оба молчим.