93 дня для тебя... - стр. 42
— Что, горемычная, всё сидишь? — бабушка-соседка возвращалась домой, ведя на поводке маленькую толстую собачонку. Животина потёрлась о мои ноги, но, когда я их поджала, пряча под скамейку, визгливо затявкала.
— Фу, мальчик, — бабушка сделала вид, что пожурила наглую псину. Вот же хам. Сначала тёрся, а после облаял. Как все кобели.
Я достала телефон, чтобы скоротать время за играми и не сразу сообразила, когда несколько часов спустя подъехало такси. Шумные неразборчивые голоса не доносили смысла слов. Убрав телефон, я потирала шею из-за однообразной позы, да глаза слезились после яркого дисплея. Хохочущую и обнимавшую друг друга парочку я смогла разглядеть, когда они сравнялись со мной.
— Антон? — Увиденное неприятно шокировало.
— Кто это, Тоха? — Девушка в ультракороткой юбке с распущенными тёмными волосами, разглядывала меня с надменной брезгливостью, как противного червяка. Ничего странного, я-то в джинсах, футболке и с бейсболкой на голове, в руках обычный рюкзак — если сидеть часами на деревянной лавке иногда до самого утра, тут не до красоты (если бы девушка знала, что рюкзак ходил со мной в школу и сидел за партой, гордячку скорей всего стошнило. Просто мне достался какой-то не убиваемый экземпляр. А зачем покупать новый, если старый выкидывать жалко, да и не такой он страшненький). А девушка вся из себя в ультракоротком мини с вызывающим макияжем на лице. Блестящие волосы струились по плечам; отработанным, демонстративным жестом она откинула шелковистую гриву за спину, открывая вид на… Короче, я не мужик, туда не привыкла заглядывать.
Антон обернулся, и при виде меня его лицо скривилось. Но я была уверена, что секунду назад женскому смеху вторил мужской. Видимо, она веселила, а от меня его корёжило. Широкая ладонь, прежде покоившаяся на узкой талии, спустилась к ягодицам, и я бы поклялась перед судом, что он сжал оттопыренный суч…, пардон, будем считать «трясучий» зад.
— Антон, ты не можешь так с нами поступить.
— Тоха, она к тебе? — Незнакомка переводила уже без надменности любопытный взгляд с меня на него и обратно, пытаясь самостоятельно разгадать шараду из абсурда.
— Катя, иди домой. Не обращай внимания, дорогая, всего лишь соседская бродяжка.
Парочка скрылась в подъезде, но его слова про бродяжку не замолкали в моей голове, стуча дьявольскими молотками. Я так и замерла истуканом не в состоянии пошевелиться…
Постепенно небо светлело, по нежно-голубому полотну расплывались пудровые, розовые кляксы тощих облаков. Надо моей головой невероятная хрупкость и пастель. Внутри меня — сырое, мрачное подземелье и нависающие сталактиты (лишь бы не из крысиной мочи, как предрекала географичка).