93 дня для тебя... - стр. 23
Признание получилось искренним и трогательным. Вовсе не страстным, нетерпеливым или требующим ответных слов. Оно показалось неожиданно добрым, с таким скорее обращались к ребёнку или домашнему питомцу. Я вроде ни то, ни другое, однако слёзы умиления навернулись.
— Я тебя тоже люблю.
— Это главное. Правда?
— Угу. — Из меня прорывались всхлипы, и я поторопилась заткнуть рот кулаком.
— Тогда до вечера. Встретимся перед входом в кинотеатр. Не опаздывай.
Отложив телефон, я долго сидела на диване в гостиной, застывшим взглядом прослеживая шевеление тюля в проёме окна. С востока тянулись клочковатые облака, но ветер, что чабан, подгонял их злобными тычками, тогда они спотыкались, объединялись в стадо, образуя одно большое облако, но ветер всё равно был сильней. Изумрудно-серебристые макушки тополей шелестели и кланялись вслед трусливым облакам.
Глядя сквозь окно, я представляла, как мама прошлым вечером встречала Пьера с работы. Они непременно бы обнялись, едва мужчина переступил порог, и поцеловались тут же у входной двери. Затем она звонко смеялась и раскладывала по тарелкам пасту с морепродуктами, её любимую. Они ели, пили вино, шутили, примостившись на узком балкончике, что два воробья на жерди, и смотрели на яркие лучи Эйфелевой башни, рассекающие небесное покрывало на треугольные лоскуты, или как множество огней складывались в неповторимые, диковинные узоры, окрашенные в национальные цвета. После ужина сначала он целовал её кисть, затем вставал, чтобы чмокнуть щёку, или касался губами виска, замирая на несколько вдохов. Насыщаясь цветочным парфюмом и близостью. Пьер сам относил грязную посуду на кухню, а после они сидели в обнимку на диване и шептались, попивая вино. Мама с Пьером стала счастливой.
Воображаемая сочная картина меняла ракурсы, я видела женское волнистое каре и смуглые пальцы Пьера между светлыми локонами. Он часами перебирал мамины пряди и не уставал. Мне казалось я тоже рядом с ними, там, в их Париже, поужинаю, а после поеду в… да куда угодно… За один год с Алисой мы побывали во множестве мест, воспоминания о большинстве которых парижане схоронили в прабабушкиных деревянных сундуках. Может мы вновь нагрянем в Латинский квартал. «Полидор» с запахом архаичности всегда встречал радушием и ценами без апломба. Его состаренная потёртая с выбоинами деревянная мебель заставляла гадать о возрасте, на вид не меньше, чем самому ресторану. С Алисой мы отполировали не один стул. Так странно смотреть на то, что существовало и видело то, что ты никогда не узнаешь, не дотронешься, не постигнешь. Кто-то обессмертил «Полидор» в книгах, но он будто не нуждался в помощи жалких потуг человечишек. Вопреки всему он просто был. Нечто фундаментальное, постоянное, принимаемое за факт, что не должно и не изменится, как бы не менялся мир вокруг и как бы в своей агрессии ни сходили с ума люди. Мы с Алисой могли сколько угодно натирать дерево ладонями в настоящем, но прошлое ускользало быстрее тикающих секунд. Станется я загляну на огонёк, чтобы отметить двухсотлетие ресторана. Если к знаменательному юбилею не растеряю желание выходить из дома…, или в принципе буду способна ходить (то, что ресторан «Полидор» будет стоять на прежнем месте, так же как сегодня, вчера, 100 лет назад и 100 лет вперёд не вызывало сомнений).