93 дня для тебя... - стр. 18
Жар усиливался, я охотно позволила своей маленькой ладони скользить по мощному стволу, а сухая, мозолистая накрыла сверху. Оказываясь возле крупной головки, я успевала пройтись по навершию подушечкой большого пальца, что вызывало сдавленные басовитые стоны. А я широко улыбалась, иногда облизывалась. Неожиданный бутерброд с моей зажатой рукой посередине взбудоражил, особенного я не делала, но стоны и шипение поднимали самооценку, словно от меня одной зависела их громкость. Он сам сжимал мою ладонь так, как ему нравилось, ускоряя или замедляя наши слаженные движения.
— Катёна, я не выдержу. Пошли в душ.
Шевелиться всё ещё лень, кровать идеально подходящее место для горизонтального положения и минимальных энергозатрат с моей стороны. Но моя рука, которая вот только нежила что-то шелковистое, каменное и несгибаемое, оказалась вероломно пленённой. Я была грубо сдёрнута с кровати, что голые пятки скользили по паркету не поспевая, мой похититель не церемонился и не обращал внимания на возмущённые вопли. Он нетерпеливо впихнул меня в душевую кабину и собственным телом перегородил выход и единственный путь к отступлению.
Зато пока он настраивал температуру воды, я изучала языком крепкую грудь, изредка задевая коричневые пятнышки сосков.
— Не балуйся. — Мужчина торопился, от него раздавались сдавленные ругательства, но замирал, когда я губами обхватывала сжавшиеся камешки, а последующие громкие звуки от него с лихвой компенсировали раннее пробуждение и похищение из кровати.
Мне было сложно удержать свои руки не на члене, который поутру казался безупречным, восхитительным творением природы. Мои губы … они тоже мечтали испробовать совершенство на вкус, даже несмотря на то, что он был знаком давно и полюбился. Воспользовавшись минутной заминкой, я опустилась на колени. Мускусный аромат забивался в ноздри и почти ощущался на языке, я вовсю фантазировала как обхвачу…
— Плохой котёнок. — Кисти рук снова в плену, а через мгновение я стояла на ногах спиной к мужчине, упираясь ладонями в холодную плитку цвета морской волны, который темнел до синевы, светлел до едва голубого или менялся до изумрудного, создавая узор натуральных волн. Тёплая вода омывала тело, но пожар внизу живота не затухал. Я слизывала капли с губ, и жалела, что не успела попробовать другое.
— Любимый, тебе пора заняться делом. — Моя попка бесстыдно тёрлась о того, кто довёл до кипящего состояния.
— Я бы так и поступил, любимая, но ты сама мне препятствуешь.
— Хм… — Я сильнее вжалась ягодицами в торчащую часть его тела, которой положено быть внутри меня. — Мне казалось, что мои действия расцениваются как способствующие, но никак не препятствующие.