90-е: Шоу должно продолжаться – 6 - стр. 31
– Можно с Васей поговорить, попросить ссудить денег на машину, – предложил Эдик. – Если условия хорошие, он не откажет, он добрый мужик.
– Да тошнит меня от его доброты, понял?! – почти прокричала Марина, но к концу фразы опомнилась и перешла на свистящий шепот. Оглянулась, как будто меня только что заметила. – А ты что тут делаешь вообще? Послушиваешь, выползок патлатый?
– Песню записывал, вдохновение что-то напало, – безмятежно улыбнулся я. – Я вас даже не сразу заметил…
– Иди отсюда, понял?! – Марина вскочила и уперла руки в бока. – Не твое собачье дело, о чем мы тут разговариваем. Вот вечно так, вылезут какие-нибудь родственнички нуждающиеся, нянькайся с ними.
– Все понял, уже ухожу, – усмехнулся я и встал со своего пуфика. – Хорошего дня, Марина. Эдуард, мое почтение…
Я приподнял на голове воображаемую шляпу. Лицо Марины перекосило от бешенства, она схватила первое, что попалось ей под руку и швырнула в мою сторону. Это оказался кроссовок. Я увернулся, и он грянулся об дверь со скоростью пушечного ядра.
Я выскочил в коридор, и вслед за первым кроссовком полетел второй.
А сразу следом раздались шаги и клацнул язычок задвижки.
Я достал из кармана диктофон, кликнул на перемотку, потом нажал на play и поднес к уху.
– Да тошнит меня уже от его доброты, понял?! – раздался из маленького динамика приглушенный, но вполне разборчивый голос Марины. Годится! Не совсем то, что я хотел бы записать, конечно. Идеально было бы услышать схему их махинаций хотя бы в общих чертах. Но и этого было достаточно, чтобы мои слова не звучали просто голословными сплетнями.
Я старательно перемотал кассету в самый конец. Достал ее и убедился, что даже если я случайно нажму в кармане на запись, то ничего не произойдет. Чтобы не случилось как во всяких фильмах и сериалах, когда поверх ценного компромата случайно записывали ничего не значащий репортаж с футбольного матча или многозначительное мяуканье кота. Все-таки, непривычная для меня техника, реально могу случайно не туда ткнуть, и все эти откровения Марины и слезная история жуликоватого двоюродного брата Эдика канут в небытие.
– Ты прикинь, все как по маслу идет! – Артур стоял на перекрестке длинного технического коридора и широкого выхода в зал, занавешенного глухими черными шторами. В подрагивающих пальцах дымилась сигарета. Судя по наполненной бычками банке, уже далеко не первая. Блин, не могу все-таки привыкнуть, что здесь в девяностых курят вообще везде, кажется, даже в очереди в поликлинику! Помнится, сначала, когда ввели тотальный запрет на курение в заведениях, народ по началу тягостно взвыл. Мол, как же так, теперь не посидишь с кружкой пива и сигаретой, приходится за каждой затяжкой топать на выход… Но шум довольно быстро увял, когда сами же курильщики обнаружили неслабый такой бонус. После посиделок с тем самым пивом одежда больше не воняла, как пепельница. И как-то очень быстро все к этому привыкли. Но тут никто пока что ничего не запрещал. Каждый вечер прихожу домой, и мне немедленно хочется сунуть в стиралку все, включая трусы и свои длинные волосы.