80 сигарет - стр. 33

– Извините, кхм, с вами все в порядке? Вам нужна помощь?

Нина приподнялась на локтях. Солнце слепило глаза, и она, поморщившись, поднесла ладонь ко лбу козырьком.

– Нет, спасибо. Все нормально. Я просто жду кое-кого.

В глазах мужчины читалась неподдельная забота.

Нина ладонью стерла слезы с подбородка. Спохватившись, мужчина полез в нагрудный карман и вытащил платок.

– Вот, пожалуйста.

Нина взяла платок. Когда она его развернула, чтобы убрать им поплывшую тушь, она увидела на нем странную вышивку. Мастерски выполненный портрет женщины, рядом с ним неровный овал с двумя точками и полоской с загнутыми вверх концами – лицо, вышитое ребенком, – и под ним уже совсем что-то бесформенное, несколько стежков, прямых и пересекающихся друг с другом.

– Это вышили мои жена с дочками, – пояснил мужчина, заметив, как Нина разглядывает платок. – У меня две дочки. Вон они, в машине.

Он нежно улыбнулся.

– Хех, как смогли.

Этот «семейный портрет» был выполнен с такой любовью, что у Нины защемило в груди.

Какая же это, должно быть, счастливая семья! С какой теплотой мужчина говорил о своих детях!

Семья…

Которой у нее теперь уже никогда не будет.

– Что с вами? Вам плохо? – с беспокойством спросил мужчина, увидев, как изменилось лицо Нины.

Его искреннее участие стало последней каплей. Нина вдруг испытала такую жалость к себе, что сдержать слезы была уже не в силах. Ее прорвало. Боль, которую она глушила (давила?) в себе четыре года, с момента смерти Германа, вырвалась наружу с полной силой, задавила ей горло.

Она снова откинулась на спину и закрыла лицо руками.

Мужчина, присев на корточки, осторожно дотронулся до ее плеча.

Дети в машине испуганно переглянулись.

– Успокойтесь, пожалуйста, успокойтесь, – взволнованно говорил мужчина. – Давайте мы отвезем вас в больницу.

В это время к ним подбежала женщина.

– Что с ней, Рома? Что с вами?

Мужчина поднял на жену рассеянный взгляд.

– Я не знаю. Я спросил, нужна ли наша помощь, а она начала плакать.

– Бедняжка. Вам больно? Вы ранены?

Мужчина внимательно посмотрел на Нину.

– Да нет, непохоже. Скорее, это истерика.

Нина продолжала беззвучно плакать, вздрагивая плечами. Она хотела, но не могла остановиться.

Нагнувшись, женщина легонько погладила ее по голове.

– Ну что вы, что вы, перестаньте, прошу вас. Что случилось?

Но Нина не могла вымолвить ни слова. Слезы комом застревали в ее горле, душили.

Она рыдала до тех пор, пока не выплакала все слезы, скопившиеся в ней за четыре года. Она тихо постанывала, подвывала, начинала тихонько злобно рычать, потом опять стонала и наконец совсем затихла. Лишь тело тряслось мелкой дрожью.