80 сигарет - стр. 23

Нина закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Пальцами начала легонько постукивать по коленям в такт музыке; губы синхронно с певцом нашептывали слова куплета. Она знала текст наизусть.

– Это хорошая музыка, – сказала Нина, не поворачивая к Токарю головы и не открывая глаз, – я на ней выросла. «Мьюз», «Колдплей», «Радиохед», «Касабиан»… наши так не умеют. Или не хотят. Да нет, наверное, все-таки хотят. Просто ни черта не получается.

Токарь с сомнением на нее покосился.

– Ну, не знаю. Не слушаю я такое. Песня должна быть со смыслом. Жизненная. Наговицын там, Круг, «Лесоповал»… чтоб за душу цепляла, понимаешь?

Улыбнувшись, Нина как-то странно на него посмотрела.

– А как у тебя с английским, милый?

– Не понял?

– Ну, насколько хорошо ты знаешь английский язык?

– Я его вообще ни хрена не знаю, – выпалил Токарь простодушно.

– Тогда почему ты решил, что в этих песнях, – Нина кивнула на магнитолу, – нет смысла?

– Ну, может, и есть. Только какой? Слов-то я не понимаю.

– А разве обязательно понимать слова?

– Ясен пень! – удивился Токарь вопросу. – А как же!

– Музыка, – сказала Нина, – это в первую очередь экспрессия. Эмоции. Она должна воздействовать на человека на психоэмоциональном уровне, понимаешь?

– Нет, – честно ответил Токарь.

Нина устало вздохнула.

– Салюты. Ты любишь салюты?

– При чем тут салюты? Какие еще салюты? На Новый год которые пускают, что ли?

– Да, блин, фейерверки, обычные фейерверки!

– Ну, люблю.

– Вот, – Нина подняла вверх указательный палец. – А за что ты их любишь? Чем они тебе нравятся?

– Че за вопросы? Я вообще не въезжаю. Потому что они красивые, епта, че тут непонятного?

Нина кивнула.

– Красивые, – повторила она и победоносно улыбнулась. – То же самое и с песнями. Совсем необязательно понимать слова, чтобы наслаждаться красотой музыки. Скорее, даже наоборот: восприятие песни намного чище, когда слушателя не отвлекает необходимость вдумываться в смысл текста. Незнание языка стимулирует воображение. В этом и состоит искусство музыки: передать эмоции посредством звуков, оставляя простор для субъективного восприятия. И с этой точки зрения не существует никакой разницы между музыкальными произведениями без вокальной партии, будь то классика или клубная электроника, и песнями, потому как вокал – это такой же музыкальный инструмент, как и, скажем, балалайка.

Нина вытащила изо рта Токаря сигарету, сделала пару коротких затяжек и вернула обратно.

– И с живописью все примерно так же, – продолжала она, выпустив через ноздри две тонкие струйки дыма. – Классика есть классика, и как ее воспринимать, знает каждый. Хотя бы приблизительно. А вот как смотреть на полотна Гогена или Лотрека? Я уже не говорю о Кандинском.