7 способов соврать - стр. 36

– У Бейли, наверно, да? Думаешь, мне там будут рады?

– По-моему, это закрытое мероприятие. – Смахивая с лица волосы, Герман продолжает переписывать таблицы спряжения глаголов.

– Что еще происходит? – спрашиваю я.

– Так ты лучше меня знаешь, – смеется он.

– Понятно. Значит, ничего, – заключаю я, записывая: tendré, tendrás, tendrá[24]. – А знаешь что? Я, пожалуй, соберу кое-кого из ребят. Что может быть хуже спокойного вечера в пятницу?

– Папочка, миленький, – притворно скулит Герман. – Дай команде отдохнуть.

Я хмыкаю. Отдохнут после моей смерти. Если переезжаешь из города в город каждые несколько лет, корни пускать не удается. Меня всю жизнь срывали с насиженного места – надоело. А время летит все быстрее и быстрее. Как-то не хочется остаться ни с кем и ни с чем.

Отрочество – лучшая пора в жизни. Так говорят. Возможно. Я все пытаюсь постичь человека, ищу образцы для подражания. Смотрю на людей, оцениваю их, решаю, хочу ли я с ними общаться. Иногда нахожу достойных и задаюсь вопросом… ну, не знаю. Спрашиваю себя: неужели нельзя быть лучше?

– Вы, как всегда, пунктуальны, мистер Джексон, – говорит мистер Гарсия, открывая дверь.

Мэтт Джексон вваливается в кабинет английского спустя целых десять минут после начала урока – новый рекорд, – и вид у него ничуть не виноватый. В глаза ему лезут вишневые кончики волос.

– Простите, – мямлит он. – В аварию угодил.

– Никто не пострадал? – спрашивает мистер Гарсия.

Мэтт пожимает плечами и идет мимо моей парты в конец класса, игнорируя всех любопытных.

Мистер Гарсия устало вздыхает. Правда, я ни разу не видела, чтобы он дал Мэтту карточку за опоздание, хотя в этом году тот только дважды пришел на занятие вовремя.

– Ладно. – Гарсия берет мел. – Итак, попрощаемся с романом «Земля»[25]. Далее мы должны познакомиться с произведениями европейских авторов, входящими в сокровищницу мировой литературы. В сущности, список стандартный. Наверняка кое-что из него вы читали. Поэтому я решил изменить подход.

Гарсия отдает нам стопку листков, которые мы разбираем, передавая друг другу по партам.

– В классе восемнадцать человек, и я разбил вас на пары, – объясняет он. – Каждая пара получит какую-то книгу. До Рождества вы сделаете презентации всех девяти произведений. До первой презентации мы будем читать отрывки на уроках, так что домашнего задания у вас поубавится.

В классе поднимается одобрительный гул. Гарсия присаживается к своему столу, ожидая тишины. Он складывает руки на груди, и мне вдруг приходит в голову, что, если бы не пиджак с галстуком, он вполне мог бы сойти за учащегося выпускного класса. В принципе, некоторые двенадцатиклассники выглядят старше него, что наводит меня на мысль…