500 дней поражений и побед. Хроника СВО глазами военкора - стр. 20
В населенных пунктах бойцы на броне ощетиниваются стволами – диверсантов, которые могут бить из жилых домов, никто не отменял.
– Вы вспомните Великую Отечественную, – говорит во время остановки один из офицеров. – На Украине было больше всего партизан, которые удостоены звания Героя Советского Союза. У них эта упертость в крови. Как и у нас. Только у нас еще и историческая память есть.
– Лучше бы они против факельных шествий упирались, – соглашаюсь. – А то забыли, благодаря кому они живы и живут в собственной стране.
– Ну а мы здесь зачем – напомним, – уверяет боец. – У меня прадед при форсировании Днепра погиб, не дожил до Победы. Видимо, нам заканчивать то, что они не успели.
Медленно втягиваемся в Бородянку. Ей не повезло. Сначала здесь кошмарили население вооруженные мародеры, которым в Киеве раздали автоматы с боекомплектом. Затем сюда зашли подразделения Нацгвардии и националистов, устроив почти из каждого жилого дома огневую точку. А когда российские войска откинули их южнее, ВСУ накрыли Бородянку артиллерией, не жалея ни снарядов ствольной артиллерии, ни реактивных боеприпасов РСЗО «Град».
Сейчас поселок мало отличается от любого прифронтового села под Донецком или Луганском. Те же сгоревшие дома, побитые крупнокалиберным свинцом административные здания, испуганные не-
многие оставшиеся жители. Только, в отличие от дончан, которые на слух определяют калибр и направление прилетевшего «сюрприза», местные еще не разбираются ни в типах вооружений, ни в любительской баллистике.
– Вот мне пробило внешнюю стену, прошло через внутреннюю и вышло с той стороны, – показывает пробоины в своем доме Василий Дорменко.
Хлипкую хату, похоже, прошила пушка БМП, повезло, что снаряд взорвался снаружи. С тех пор Василий вместе с супругой сидит в подвале. Света нет, связи – тоже. Что происходит в мире, он совсем не представляет:
– У нас родня и в Москве, и в Новосибирске, мы всегда с россиянами дружили. Мечтаем, чтоб побыстрее все закончилось и мы снова жили вместе, как раньше. У нас же в России кругом родня.
На пункте пропуска, где все готово для приема и сопровождения беженцев, тем временем тишина. За полдня со стороны Киева и Ирпени не проехало ни одной гражданской машины. После обеда мимо проскакивает авто местного священника. Оказалось, отвозил в больницу местную жительницу, получившую ранение во время боев. «Скорую» со стороны Киева не пропускали ВСУ, мотивируя тем, что ехать в Бородянку опасно – русские расстреляют. Батюшка проехал беспрепятственно.
Поднимаюсь к Святомихайловскому храму Украинской православной церкви Московского Патриархата. Настоятель отец Виктор встречает во дворе. Раньше здесь была маленькая церквушка. Но в 1998 году местный сторож – неверующий и некрещеный – ночью увидел тут спустившийся с небес крест, который озарил все вокруг.