50 писем к А.Л. - стр. 3

с лица стёрла

выступившую

капиллярную кровь

– что за узор на платке:

мережка нежности

шёлковые кресты памяти?

сонмы ангелов

на кончике иглы

наблюдают не вмешиваясь

улыбаются точно десятилетние дети

которым дальние родственники

ерошат вихры восторгаются –

и неловко но что сделаешь

стоят терпят

но стоит только отвернуться тёте

с тяжёлыми вечерними веками –

так побегут в белых теннисных туфлях

в разросшийся старый сад

но что там в глазах

у самого маленького и неприметного ангела

с капельками веснушек на скулах и

подбородке?

вот сейчас отвернёшься и убегу

рубить деревянным мечом

солдат страшных зарослей борщевика

тогда отпразднуем победу над смертью

в саду возликуем

десять лет слушаешь

и лампа не горит –

и вроде волосы отросли

исчезли ямочки на щеках

и в глазах недрожащее стекло ледяного трамвая а –

но вслушиваешься

роса светлого дня

в рот течёт

на языке разгорается сладким

молочным сахаром

что делала бабушка на сковородке

он горел-горел

он белел-белел

под потолком кухни запах долго стоял

возвращался сном –

вот тогда

обжигаешь язык

выговариваешь

слово

неостановимые слёзы

произросли

проистекли

из маленьких острых букв

вонзившихся глубоко в глазницы –

с каждым всхлипом

чернильная чёрная строчка

на щеках стынет

проступает больничным штампиком на подушке

на руках аленькие цветочки

следы ожогов от вишнёвых приторных

сигарет:

приходят жуки-пожарники

собираются пеночки

клевать веточки

говорят –

вот сейчас затопчем пламя потушим

подуем на душу

залижем ссадины на коленках

вытащим голубые венки

что тревожат-болят

растащим по улицам-закоулкам

нового города

и тогда ничего не будет

ничего не останется

ни боли ни крови

ни обжигающего дыхания

непривычного узким ладоням

маленькие неважные обстоятельства

несутся по набережной не задевая

чуть притормаживая на переходах

сливаясь в единое разноцветное

когда к вечеру сохнут глаза

и уже не различаешь всполохи фар –

течёт огненная река

чайки перебивают друг друга

не остывает закат

золотой песок розоватая взвесь

я всё ещё здесь

недвижимая

ожидающая

когда среди всех существ выбирают павших

когда кольца город сжимают

когда тревога виски сжимает –

и я исступлённо-живая

и так страшно

страшно

начинается так:

вспыхивает на кончике указательного

           пальца левой руки

потом продолжается

доходит до сердца

там промельк отсвет свист

листик серебристого тополя

найдёшь в оборках

выходного платья

и сразу видишь –

и летний дождь

и церковь на новом арбате

проведи ладонью по белой стене

потом прижми к лицу оставив живые

           блики на ресницах и под глазами

выходи на божий свет

любовь славить

величальные петь

говорить маленькими словами