48 минут, чтобы забыть. Интенция - стр. 38

Дом. Мое слабое место. Полковник абсолютно точно знал, куда нужно бить.

— А как же Авиабаза Хай-Уиком? — спросил я, чувствуя как потеют ладони. Тут точно был какой-то подвох. — Они пол года назад предлагали мне место.

Полковник покачал головой.

— Только Коракс. Больше нам предложить нечего. Если тебе интересно, Тайлер договор подписал.

«Только потому, что ему тоже не оставили выбора?» — хотел спросить я, но промолчал.

Полковник протянул мне заправленный чернилами паркер…

***

Солнце. Яркое летнее зарево заливало площадь, так, что казалось, будто на черные камни разлилось чистое золото. Такая погода для туманного и серого Карлайла была поистине редкостью. Я вышел из здания лаборатории Коракса и направился куда глядят глаза, разрываемый противоречиями. Вот и наступил тот день, когда мой разум решил окончательно разорвать дипломатические отношения с совестью.

Пять лет. Всего лишь на шестьдесят месяцев я позволю сделать из меня того, кого они хотят видеть, а потом заберу деньги и, наконец, расправлю крылья. Но внутри истории под кодовым названием «Ворон» была вписана еще одна. Между строк. Слова, которых не было ни в договоре, ни в многостраничном справочном пособии: чтобы много иметь, придется от много отказаться, и прежде всего от самого себя.

***

— Личный дневник, — произнес Джесс на одной из первых тренировок. — Вся ваша жизнь должна быть записана там. Представьте, что внезапно вы потеряете память. Какие именно воспоминания вы решите сохранить? Всё, пусть даже если это аромат пирогов матери из детства, должно остаться на бумаге. — Я абсолютно точно понял, о чем он говорит. Почти физически почувствовал тот запах. Внутри что-то защемило, словно давно не смазанный механизм, и я отогнал мысли прочь. — Что не успеете записать — будет потеряно. Возможно, полностью и навсегда.

На ум приходило множество важных событий. Но о них совсем не хотелось писать. Может, некоторые вещи действительно лучше не помнить? Например, пожар, мамину смерть, пьянство отца, переезд в дыру под названием Рай, которая оказалась для меня совсем не Раем. Но тогда я бы забыл и счастливые моменты, когда мы были нормальной семьей, знакомство с Артом, тот самый запах маминых пирогов с вишней, о котором говорил Джесс.

И я начал записывать…

Спустя полгода мы прошли первую загрузку. Потом вторую, третью. Я каждый раз дополнял дневник, внося новые подробности. Обычно память фрагментами возвращалась в течение пары месяцев, но так как состав сыворотки постоянно менялся, принося каждый раз новые сюрпризы, как собачьи мины после таянья снега, то в виде токсикоза, то головных болей, то тремора, который не прекращался почти шесть часов, ни в чем нельзя было быть уверенным, поэтому я отмечал все, что мог.