4. Последние выборы сенатора - стр. 4
Никаких проблем, судя по новостям, у Ронни не было. Оставалось выждать каких-то полчаса, и Алекс узнает всё из первых уст. Он потер глаза. Уныло гудящий старенький аэрокар навевал дремоту. И детектив сам не заметил, как погрузился в сон. Он снова был на штурмовом звездолете-истребителе. В иллюминатор по ту сторону бешено стучала кулаками Тайни. Изо рта шли пузыри, будто она находилась не в вакууме, а в воде. Ее волосы развевались. Алекс смотрел и не мог пошевельнуть ни рукой, ни ногой. Его словно пригвоздило к месту. Он пытался крикнуть, что за бортом человек, но из горла вырывались лишь какие-то жалкие хрипы. От них, хрипов, Коллингейм и проснулся. Потому что пытался кричать в реальности.
Наверное, это отходняк от прощания. Теперь, после Парадиза, он всегда будет бояться за Тай, когда она не рядом. Алекс тряхнул головой, сбрасывая остатки сна, словно мокрый пес воду. Автопилот показывал, что до конечной точки полета оставалось всего три минуты. Бизнес-квартал радушно раскрыл когтистые лапы, встречая гостей. Детектив приземлился на подземной общественной стоянке, где автопилот накопал свободное место. Коллингейму повезло. Идти было не слишком далеко и большую часть пути можно было проделать по закрытым ангарам. Выходить наружу не хотелось категорически. Как быстро он разнежился от хорошей жизни.
Здание, в котором располагался офис сенатора, встретило Алекса привычным обеденным шумом. Детектив поднялся на лифте. Световая надпись на двери этажа сообщала, что внутри обед. Не входить. Убьют голодные обитатели. И съедят, чего доброго. Коллингейм сверился с коммом. Всё верно. До времени, назначенного сенатором, оставалось десять минут. Алекс нажал на ручку. Она поддалась. Офисный планктон, конечно, те еще звери. Но, авось, он отобьется.
Детектив старался идти тихо, не привлекая лишнего внимания. Возможно, Брукс не случайно выбрал это время, не хотел афишировать встречу. Тело помнило дорогу в приемную. Будто вчера проходили они по этим коридорам вместе с Тайни, и ассистентка сенатора была готова кинуться на них, вгрызаясь в глотки. Алекс оглядывался по сторонам. Здесь почти ничего не изменилось. На стенах слегка обновились афиши, добавилось благодарственных адресов в тяжелых рамках. И всё. Общий облик, атмосфера остались прежними.
Впереди слышался женский голос, что-то втолковывавший собеседнику, и ответный мужской бубнеж.
- Я против, категорически против! – говорила на повышенных тонах женщина. – У нас и так бюджет трещит по швам, не знаю, где на заплатки наскрести.