365 дней в твоей постели - стр. 40

— Как прошел день?

Амаль сушит виноград, достает разделочную доску и ловко, быстро нарезает яблоки, груши, киви. Все это красиво раскладывает на тарелке. Вообще, я заметила, что он любитель красивой эстетики. В квартире нет ничего такого, что выглядело бы не уместно. Даже глянцевые журналы о финансах, лежащие на журнальном столе в гостиной, смотрятся уместно.

— Хорошо. Тренер лфк меня похвалил, сказал, что скоро буду скакать на своих двоих.

— Это хорошо, - передо мной ставят тарелку, еще бокал. – Вино будешь? – оглядывается, стоя перед винным холодильником. Амаль любитель хорошего алкоголя, при этом пьет он очень редко. Я за все время видела только раз, как он пил в своем кабинете стакан с янтарной жидкостью.

— А мне можно?

— А почему нельзя? Ты же ногу сломала, а не с распоротым животом лежала. Тем более, восемнадцать есть, - открывает бутылку, возвращается к кухонному островку, за которым я сижу, наливает белого вина себе и мне. Поставив бутылку, обходит остров, чтобы взять стул и сесть напротив меня. Берет бокал, я тоже беру, молча чокаемся.

Некоторое время не нарушаем тишину, я накалываю фрукты на десертную вилку, жую, Амаль все это время задумчиво на меня смотрит. Его взгляд не опускается ниже моего лица, но от этого мне легче не становится, все равно чувствую себя перед ним раздетой. На честном слове держусь, чтобы не прикрывать грудь рукой. От внутреннего напряжения и разных мыслей в голове, у меня заострились соски, которые явственно вырисовываются через ткань.

— Амаль, - кладу вилку, двигаю к себе бокал, кручу его за ножкой. Храбро смотрю на мужчину. – Скоро первое сентября, будет линейка, я бы хотела на нее попасть. Ведь это новый этап в моей жизни.

— Сильно хочешь? – наблюдаю, как отпивает вино, смотрит на дно бокала. – Ты еще не совсем восстановилась.

— Но я очень хочу. Ведь это первый день, когда увижу своих одногруппников, познакомлюсь со всеми. Мне важно наладить со всеми контакт, не быть изгоем. Можно с костылями не рисковать, взять инвалидную коляску.

— Я подумаю, - лаконичность ответа меня убивает.

Я понимаю, Амаль скорее всего действует, исходя из того, что для меня безопаснее. Ведь нет гарантии, что никто не толкнет случайно. Именно поэтому заговорила о коляске, хотя терпеть ее не могу.

— Пожалуйста, - умоляюще на него смотрю, готова уже сложить руки в молитвенном жесте. – Я сделаю все, что ты попросишь, - использую детскую уловку для достижения своих целей. В космос меня вряд ли попросят полететь.

— Все? – лукавая улыбка вызывает дрожь, я чувствую, что затеяла опасную игру, но приходится кивнуть знак согласия, уповая на благоразумие Амаля. Мысль о том, что разменной монетой может стать близость, меня пугает.