365 дней в твоей постели - стр. 32
Месяц с момента аварии пролетает со скоростью хромого зайца. Вроде небыстро, но не скажу, что было очень медленно. Я потихоньку учусь ходить на костылях. Самостоятельно от кровати до раковины, когда приходит Амаль, с ним уже выползаю в коридор. Он страхует меня, не торопит, не психует, если мне не сразу удается одновременно переставить два костыля и потом подтянуть ноги. Все очень туго у меня получается. Страх держит меня в тисках. Я боюсь, что упаду, что опять себе что-то сломаю, опять вытяжка, операция и вновь попытка восстановиться. Мне кажется, что второго раза я на позитиве не вывезу перелом.
В середине недели врач при обходе неожиданно радует меня новостью о скорой выписке. Я сразу же об этом пишу Амалю. Знаю, что он не всегда отвечает. Сердце начинает еще сильнее биться, стоит мне подумать о том, что после больницы я поеду не домой к брату, а к мужчине, с которым у меня головой контракт. Чувства в сторону, только деловые отношения. И все же понимаю, что может случиться так, что против воли влюблюсь. В такого внимательного, заботливого человека невозможно не влюбиться, но я помню предупреждения: чувства, любовь в сторону, ничего подобного от Амаля не стоит ждать. Если вдруг произойдет так, что не смогу контролировать свои эмоции, то это сугубо мои проблемы. Вряд ли наши отношения закончатся как в сказке: принц влюбится в простушку, свадьба, счастливый конец. Вряд ли.
Утром в день выписки я прошу медсестру помочь мне собраться: привести себя в порядок, переодеться, собрать вещи в сумку. Радуюсь, что нет зеркала. Мне кажется, что если увижу себя, приду в тихий ужас и буду упрямиться ехать с Амалем, несмотря на то, что собственно завишу от него во всех смыслах.
Амаль приезжает за мной к полудню. Когда он заходит в палату, я сижу на кровати, нервно кусаю губы и тереблю завязки на спортивной тонкой толстовке. Рядом со мной лежат костыли, на стуле стоит сумка. Амаль при параде, правда, я его в другой одежде никогда и не видела. Всегда в костюме, лишь рубашки меняли оттенок черного, пару раз приходил в черной футболке. При виде меня улыбается, мои губы тоже в ответ дергаются в приветливой улыбке.
— Собралась? – смотрит на сумку, потом на меня, потом на костыли. – Поедешь в коляске, костыли заберем.
— Да я могу дойти, - неуверенно мямлю.
Мне страшно выходить из больницы. Оказывается, больничные стены создавали иллюзию защищенности, на время я отвлеклась от своих проблем, которые особо не исчезли за время моего отсутствия извне. И еще мне страшно оставаться с Амалем наедине. Одно дело представлять, как мы будем вместе жить, строить наши отношения, другое дело это все воплощать в реальность. Я только сейчас начинаю догонять в какую авантюру позволила себя втянуть. Могу оправдаться только помутнением рассудка от лекарств, другого объяснения нет.